Читать «Мир прекрасен» онлайн - страница 6
Александр Васильевич Кацура
— И вы думаете, там возьмут?
— Вообще-то, думаю, нет.
— Так что же делать?
— Не знаю. Как видите, мир вовсе не совершенен.
— Но вы-то так не думаете?
— Как раз думаю, — выпалил вдруг я. И тут я начал почему-то говорить о тщете бытия, о суете сует, о горестях и боли, о предательстве и лицемерии, о наушничестве и подхалимстве, о низости и грязи, о бессмысленности темных и тусклых лабиринтов жизни.
Мой собеседник несколько секунд смотрел на меня словно бы с испугом. Затем лицо его просветлело, и он сказал:
— Ах, это просто у вас сейчас такое настроение.
— Возможно, — устало согласился я, — какое может быть настроение, когда девушка, единственная на свете, скажет вам вдруг, что не любит вас…
— Простите, — он кашлянул, — не об Алевтине ли Кузьминичне речь?
На секунду я потерял дар речи.
— Откуда вы знаете ее имя? — выдавил я, придя в себя.
Он рассмеялся.
— Если я скажу, что изучал вашу биографию и, стало быть, знаю имя вашей жены, вы ведь все равно мне не поверите.
— У вас своеобразный юмор, — только и мог сказать я.
Он ничего не ответил.
— Скажите, — я взглянул на него, — вы действительно верите в совершенство мира?
— Видите ли, вопрос о вере отпадает сам собою, коль скоро это строго доказано, — ответил он со сдержанным достоинством. — Добавлю к тому же, — он слегка наклонился ко мне и заговорил тихо, — что и Спиноза, и Лейбниц одобрили мою скромную работу. Готфрид-Вильгельм — мне случилось как-то беседовать с ним в библиотеке ганноверского герцога — был просто в восторге. А вот со стариком Вольтером пришлось крепко поспорить.
А он все-таки псих, подумал я запоздало и забормотал, глядя в сторону:
— Да, да, Вольтер, конечно…
— Ну что ж, не буду вас больше задерживать, — он встал.
— Я вас провожу, — я тоже поднялся.
Мы спустились по лестнице, вышли на ступеньки перед зданием. Бледное солнце готовилось скатиться за высокие дома на той стороне реки. Мой спутник рассеянно взглянул на него и сказал:
— Да, мне уже пора.
Вот и хорошо, подумал я.
— Благодарю вас, любезный мой друг, — произнес он несколько высокопарно, вновь поворачиваясь ко мне и протягивая руку.
— Что вы, не за что, — невнятно сказал я, протягивая свою.
— О нет, есть за что. Вы невольно подтвердили еще один мой вывод, и очень важный. Вмешательство в прошлое с помощью таких хрупких инструментов, как оригинальные мысли, например, невозможно также и потому, что оно, это самое прошлое, надежно защищено толстой скорлупой собственного самодовольства и тупости. Блаженна глупость, как сказал мне однажды Дезидерий Эразм в славном городе Роттердаме. Истинно так. Похоже, это относится к любой эпохе. Конечно, всегда находятся тонкие люди вроде того же Эразма или Спинозы, да они, как известно, не делают погоды. Впрочем, всему свое время. Не так ли должно быть в совершенном мире? Я пожал плечами.
— Мне кажется, — сказал он, глядя мне прямо в глаза и словно бы изучая меня, — что вопросы, о которых мы с вами так славно потолковали, еще долго будут вас занимать.