Читать «Пароль — Родина» онлайн - страница 96

Шахов добрался до окраины деревни и здесь, в одной из ям, приспособился жить. Ему удалось узнать, что его старуха ютится у кого-то из соседей, и это успокоило старика. Теперь все домашние заботы с него свалились, и он мог взяться за осуществление задуманного плана.

В одну из темных, непроглядных ноябрьских ночей загорелась изба, в которой помещался немецкий штаб и где недавно допрашивали Шахова. Огонь быстро пополз по бревнам, по стенам, осветив ближние дома зеленоватым, голубым, а затем и ярко-красным пламенем. Часовой, заметив пожар, дал выстрел в воздух и кинулся к огню, но был отброшен страшным взрывом, потрясшим всю деревню. Взрывы следовали один за другим, и в грохоте потонули крики и вопли гитлеровцев. Штабной дом взлетел на воздух вместе с десятком офицеров и солдат.

Дом поджег Василий Иванович Шахов, причем поджег с того угла, где, как он заприметил, в комнате лежали гранаты и патроны.

Так действовал старик Шахов, обещавший «подмогнуть», так действовали и другие советские патриоты. Слухи об их героических поступках неслись из села в село, как вестники радости и надежды, и зажигали сердца людей верой в скорое освобождение от фашистской оккупации.

БУДНИ

Молодой партизан комсомолец Павел Величенков совершил серьезный проступок. Посланный в разведку (поступили сведения о том, что по дороге на Тарутино должны пройти вражеские танки, надо было установить их количество), Величенков сорвал задание.

Больше трех часов пролежал он на животе, притаившись в придорожных кустах и ожидая появления танков. Парень устал, продрог и даже разозлился: потерял черт знает сколько времени, а результат — дырка от бублика. Мимо проносились легковые автомобили и грузовики с солдатами, иногда тащились обозы и кухни, но ни танки, ни пушки, как назло, не появлялись. Неужели так и придется возвращаться ни с чем?

Обозленный неудачей, Величенков собрался было отползать в лес и подаваться на базу, но задержался, увидев, что неподалеку у обочины остановился грузовик, из кузова выпрыгнули и стали разминаться солдаты (их было больше десятка), а шофер поднял капот и начал возиться у двигателя. У Павла Величенкова, парня смелого, но не очень дисциплинированного, буквально зачесались руки. «Эх, подкосить бы сейчас всю эту сволочь», — подумал он, забыв о категорическом приказе командира: ничем не обнаруживать себя и выполнять только то, что поручено. «Хоть одного или двух на тот свет отправлю, а остальных попугаю».

Величенков прицелился из винтовки в немецкого шофера и выстрелил. Шофер вскрикнул и свалился возле грузовика. Остальные солдаты мгновенно попадали на землю и открыли автоматный огонь по направлению, откуда раздался выстрел. Пули стали рассекать кусты и свистеть над головой разведчика. Величенков успел выстрелить еще два раза, но вынужден был поскорее уходить: одна из немецких пуль попала ему в мочку правого уха и оторвала ее. Острая боль пронизала все тело партизана. Горячая липкая кровь потекла за ворот телогрейки.