Читать «Пароль — Родина» онлайн - страница 25

— Зря патроны переводит, — недовольно проговорил Карасев.

— Нет, не зря! — отрезал Соловьев. — Их надо бить всем, что есть в руках… что стреляет. Кто там, на мосту?

— Ефрейтор Терехов.

— Молодец. Правильно действует. Хороший пример подает.

Фашистские самолеты, отбомбившись, улетели, Соловьев поднялся на ноги.

— Проверь, лейтенант, есть ли потери, — приказал он и опять напомнил: — А мост, как видишь, не бомбили. Думают вышибить нас отсюда и получить мост целехоньким… Не выйдет!..

Остаток дня, всю следующую ночь и весь новый день, 23 июня, пограничники почти не смыкали глаз. Лица их стали воспаленными, грязными, обмундирование на многих висело клочьями, но все они — и здоровые, и те, кто был ранен, но могли двигаться, держать винтовку в руках — оставались на своих местах и встречали огнем каждую попытку противника форсировать Прут. Эти попытки возобновлялись регулярно, с методической настойчивостью. Под прикрытием артиллерийского и минометного огня лодки и паромы отчаливали с той стороны и приближались к советскому берегу. Но уже с середины реки некоторые из них поворачивали обратно, а иные перевертывались, обнажая пузатые днища, и тогда над рекой неслись истерические вопли тонущих.

Днем 23 июня Карасеву пришлось еще дважды поднимать своих бойцов в штыковую атаку и сбрасывать в Прут вражеские десанты. Голова лейтенанта гудела от нестерпимой боли, в горле пересохло, гимнастерка просолилась от пота. В недолгие паузы, когда бой стихал (противник подтягивал и перегруппировывал свой силы), он, отказываясь от еды, ложился в изнеможении на землю и забывался коротким, тревожным сном. И каждый раз Карасеву очень хотелось забыть хотя бы на час, на минуту о войне, снова увидеть мирный летний вечер, густой зеленый парк, духовой оркестр, огни фонариков, танцующую улыбающуюся Зою… Но этот сон — увы! — не повторялся. Он стал далеким прошлым, как и вся его жизнь до вчерашнего дня, до начала войны.

…Недавно пограничники опять — в какой уже раз! — отбили очередную попытку противника высадиться на советском берегу Прута. Карасев взглянул на часы. Стрелка приближалась к восьми. Еще немного, и подойдут сумерки. К ночи, наверное, надо ждать нового десанта. Силы тают, ряды бойцов редеют, многих пришлось отправить в тыл (все, что находилось позади, за спиной пограничников, Карасев уже считал тылом), а регулярных войск что-то нет и нет. Долго ли придется ждать их? Удастся ли выстоять до подхода подкреплений?

Воспаленные от бессонницы и пыли глаза болели и слезились. Но Карасев непрерывно в полевой бинокль наблюдал за вражеским берегом. Ему все время казалось, что в районе моста концентрируется фашистская техника. Вон там, слева, в небольшом леске, кажется, заметно подозрительное движение. Доносится глухое и тяжелое гудение моторов. Танки!.. Если они двинутся по мосту…

Около девяти часов вечера в блиндаже сапера загудел зуммер полевого телефона.

— Товарищ младший сержант!

Сапер услыхал знакомый голос коменданта пограничного участка капитана Волкова. Тот говорил взволнованно и слишком громко, почти кричал: