Читать «Пароль — Родина» онлайн - страница 20

— Братцы, родные… Кто тут есть?.. Отзовитесь!.. Свой я, христианин.

И медленно, размашисто перекрестился.

Рука Карасева снова прижала плечо Терехова. «Молчи! Жди…» — приказывала рука командира.

Дважды старик повторил: «Братцы… родные…» — и дважды ему никто не ответил. И тогда, убедившись, что поблизости никого нет, старик настороженно оглянулся вокруг, странная улыбка чуть тронула его большой рот и на мгновение обнажила желтые крепкие зубы.

Помедлив несколько секунд и удивленно пожав плечами, старик двинулся вперед и, раздвигая кусты, вышел на открытое место.

— Пошли! — тихо скомандовал Карасев. Он встал и шагнул навстречу старику.

За спиной пришельца, на сопредельном берегу уже погасли светящееся паучки. И Карасеву подумалось, что этот неожиданный гость, появившийся с той стороны, — гость войны. Эта мысль больно кольнула в сердце, но голос прозвучал как всегда резко и повелительно:

— Стой!.. Руки вверх!..

ПРИШЛА ВОЙНА

…На эстраде густого, заросшего зеленью парка играет духовой оркестр. Вдоль темных аллей протянуты провода с маленькими разноцветными фонариками. Они гаснут один за другим, снова зажигаются, опять гаснут, и кажется, будто красные, синие, оранжевые электрические лучики приплясывают в воздухе над толпой шумной молодежи, танцующей под старинный вальс «На сопках Маньчжурии». Нежной свирелью заливается флейта, поет кларнет. Грудным, бархатным голосом выводит мелодию баритон. Словно издалека откликаются альты. Ритмично и негромко стучит барабан.

Виктор танцует с девушкой по имени Зоя. Он осторожно ведет ее в толпе, прислушиваясь к музыке и заглядывая в полуприкрытые глаза. Разноцветные огни фонариков отсвечивают в ее темных зрачках, маленькая рука легко лежит на его плече, и оба они улыбаются чему-то далекому, нездешнему. Как хорош этот теплый летний вечер, как приятно ласкает слух музыка, как спокойно и радостно на сердце!

Но что это? Что происходит в оркестре? Почему он звучит теперь резко, тревожно? Почему так громко сигналит труба? Со скрежещущим звоном лязгают медные тарелки, катится и катится барабанная дробь. Танцующие останавливаются. Музыканты, почему вы оборвали вальс. Зачем с такой силой бьет барабанщик?

…Удар. Еще удар… Карасев просыпается, ощущая обиду: так мучительно хочется спать, так жаль расставаться со сновидением, с музыкой, с Зоей…

Сильный взрыв потряс домик, от порыва ураганного ветра зазвенели стекла окон, заскрипели в палисаднике деревья. Испуганно заржала Регера, нетерпеливо бившая копытом о землю. Теперь Карасев отчетливо услыхал винтовочную и пулеметную стрельбу, взрывы гранат, далекий гул. Тревога! Хорошо, что он прилег на койку не раздеваясь. Скорее туда, на границу!..

Точно подброшенный стальной пружиной, Карасев выпрыгнул в распахнутое окно и чуть не сшиб коновода Смышляева, бросившегося будить командира.

— Скорее! — крикнул Карасев, вскакивая в седло.

Через мгновение он во весь опор мчался в штаб комендатуры. Густую темноту ночи разрывали сверкающие пулеметные очереди и винтовочные залпы. А когда воздух сверлил с железным шуршанием и свистом снаряд, через мгновение раздавался тяжелый удар, и земля, освещенная огненной вспышкой, вздрагивала и дыбилась. «Гаубица», — невольно подумал Карасев. Но иногда и вой доносились уже после того, как прогрохотал разрыв: вслед за гаубицами стреляли пушки.