Читать «Пароль — Родина» онлайн - страница 187

Обо всем этом раздумывали Жабо, Карасев, Гурьянов, Щепров и все остальные воины отряда. «Да, как ни считай, а немцев здесь наберется до четырех тысяч, а нас всего 302 человека. Маловато! И все же, если удастся разгром фашистских сил в Угодском Заводе, это не может не повлиять на действия соседних войсковых частей, крепко поможет нашей 17-й дивизии».

Жабо еще и еще раз уточнял план налета, ясно понимая и веря, что даже такая ограниченная операция будет иметь значение, поскольку она развернется в ближайшем тылу немецко-фашистских войск, в условиях исключительно плотной их концентрации в решающие, критические дни битвы под Москвой.

Это и успокаивало и обнадеживало Жабо. Своих мыслей и предположений он не скрывал от Карасева, Гурьянова и других товарищей и помощников.

Но в тот момент, когда прогрохотали первые пулеметные очереди, все раздумья и предположения сразу же отодвинулись далеко назад, и им, командиром сводного отряда, овладело только одно желание — довести начатое дело до конца и показать всем бойцам — и партизанам, и войсковикам — пример храбрости, бесстрашия и воинского мастерства.

Ровно за десять минут до назначенного срока проводники вывели группы в намеченные места, откуда те по сигналу должны были двинуться к своим объектам.

Немецкие патрули, обходившие поселок, ничего не заметили и не услышали.

Тишина. Ночь. В домах уже давно погасли огни, еле пробивавшиеся сквозь маскировочные шторы. Непроницаемая, плотная темнота накрыла землю.

Стрелки на часах Жабо, Карасева и Гурьянова отсчитывали секунду за секундой, минуту за минутой. Эти последние десять минут казались самыми долгими, трудными и мучительными.

В это время к Карасеву подполз Илья Терехов. Тяжело дыша, будто он только что пробежал много километров, Терехов положил перед командиром прямо на снег автомат и немецкую каску.

— Что это? — удивился Карасев. — Ты откуда такой запаренный?

— Товарищ командир… Не ругайте… Виноват я, конечно, что без спросу… Но все в порядке…

— Да в чем дело? Говори толком.

У Карасева тревожно засосало под ложечкой. Что наделал этот парень?

— Да говори же! — уже со злостью прошептал Карасев.

— Вон там, у самого выхода из леса, я заметил фигуру… Часовой, думаю, или наш? Подполз поближе. Самый что ни на есть фриц. Стоит и в лес вглядывается. Вот сволочь, думаю, еще заметит нас, гвалт поднимет…

— Ну?

— Ну… В общем, я снял его.

— Как снял?

— Очень просто. Тихонько подобрался и кинжалом вот этим ударил и сразу на него, фрица, навалился. Как тогда, в лесничевке, когда белобрысого офицера брали. И пикнуть не успел. Это его автомат. На том свете он никому не нужен. И каска.

У Карасева отлегло от сердца. Нужное дело сделал Терехов, очень нужное, правда, за самовольный поступок следовало бы крепко отругать. Ведь он — солдат, ефрейтор и воинские порядки знает. Но хотя он поступил опрометчиво, все же убрал с дороги немецкого часового, который мог преждевременно обнаружить отряд и поднять тревогу. К тому же до начала налета осталось две минуты… Нет, только одна минута… Разберемся потом, на базе.