Читать «Время не ждёт» онлайн - страница 7

Игнатьев усмехнулся.

— А слабо́, — подзадоривал Толя, толкая друга локтем.

— Захочу, так скажу.

— Не скажешь!

— Скажу!

— Не скажешь, духу не хватит, — искушающе нашептывал Толя.

Игнатьев упрямо насупил брови и поднял руку.

— Вот и скажу, на зло тебе скажу, — произнес он, бледнея, и обратился к священнику:— Я читал книгу, в которой говорится, что люди от обезьяны произошли...

Отец Виссарион глянул на гимназиста из-под густых насупленных бровей и пробасил:

— Не пристало тебе читать богомерзкое сочинение отступника христовой веры!

Шура несогласно качнул головой, возразив:

— Нет, ее написал знаменитый ученый... Законоучитель решительным жестом остановил гимназиста.

— Мы с тобой поговорим об этом отдельно, после уроков, — сказал он.

Во время перемен Шура нарочно попадался на глаза отцу Виссариону, но тот забыл или делал вид, что забыл об обещанной беседе. В конце концов Шура напомнил о ней сам, встретив священника на крутой лестнице школы.

— Вы думаете, я забыл о вашем обещании?—спросил мальчик лукаво.

— Хорошо, Игнатьев, мы побеседуем. Приходи ко мне в субботу к восьми часам вечера, — с напускной любезностью ответил священник.

В назначенный день Игнатьев нарядился в новый мундирчик гимназиста, надел серо-голубую шинель со сверкающими пуговицами и отправился к отцу Виссариону. Квартира протоиерея находилась в доме, смежном со школой. Отец Виссарион хорошо относился к. Шуре, и все же, когда он медленно и неохотно поднимался по лестнице, им вдруг овладела робость. Дверь отворила служанка, и гимназист растерянно замешкался.

Вся передняя была увешана шинелями чиновников, офицеров, мужскими и дамскими шубами. Из глубины квартиры доносились оживленные голоса, перебиваемые взрывами смеха. Шура потоптался на месте и пробормотал удивленной служанке:

— Извините, кажется я ошибся этажом, — и хотел дать волю ногам, но был остановлен голосом законоучителя.

— Нет, Игнатьев, не ошибся, разденься! Священник пригласил маленького атеиста в субботу, забыв, что это день именин попадьи. Он ввел мальчика в просторную комнату, где за длинными столами, загроможденными графинами, бутылками, тарелками и вазами с едой и фруктами, расположились гости. Сверкая орденами, нашивками, перстнями, браслетами, мужчины и женщины с любопытством оглядели стушевавшегося гимназиста. Выручила сама именинница, полная сияющая попадья, усадив Шуру на свободное место в конце стола.

Чувствуя себя совершенно лишним, мальчик без аппетита поел немного хлеба с ветчиной, страдальчески озираясь, высидел, как на иголках, минут двадцать. Именинница не спускала глаз с его покрасневших ушей и что-то шептала дородной соседке. Соседка улыбалась в ответ, выставляя большие, редкие и кривые зубы. От этого недвусмысленного шопота уши Шуры стали пунцовыми. Наконец, набравшись смелости, чувствуя себя оскорбленным, Шура встал, извинился перед хозяевами и направился к двери. Ему, видите ли, надо еще готовить уроки. Звон бокалов на секунду затих, потом опять возобновился. Никто больше не интересовался мальчиком. Один хозяин дома лукаво взглянул на Шуру и встал, чтобы проводить его.