Читать «Воры над законом, или Дело Политковского» онлайн - страница 21

Ещё Путвинский и воскликнул при этом, достаточно громко:

— Молодец, Сашок! Пировал, веселился вовсю и умер прямо накануне суда и каторги. Вывернулся! А вот мне каторги не миновать.

Это прозвучало как гром среди ясного неба. Все в ужасе задрожали. Приличия были нарушены, да и память усопшего явно оскорблена.

Слова Путвинского чуть ли не мгновенно разлетелись по всей столице нашей империи. Говорили при этом, что чиновник канцелярии комитета о раненых находился в сильнейшем подпитии и даже чуть ли не в белой горячке.

Но тут же поползли слухи и о самом покойном, о том, что он жил не по средствам, имел несколько дорогих экипажей, устраивал роскошные вечера, имел многочисленных любовниц, и всё это при весьма незавидном жалованье.

В общем, скандальное происшествие у гроба покойного прогремело буквально на весь Петербург, и особливо отдалось, конечно же, в военном министерстве.

Это был даже не скандал, а чистый позор, позор, именно для военного министерства. Громко, вслух, было заявлено, что в сём министерстве творились страшные безобразия, что там крали и крали.

Шутка Путвинского была совершенно неуместная, неприличная даже, спору нет, но, как видно, возникла отнюдь не на пустом месте.

И многие сей шутке поверили совершенно полностию. Поверили и доверились.

И отныне неутешными в своём горе по Политковскому в основном оставались, кажется, одни лишь балеринки.

Глава десятая. Отпевание высочайше отменено

Отпевать Политковского должны были в Никольском морском соборе, где, как правило, отпевали всех средних и крупных чиновников военно-морского ведомства.

Усопшего обрядили в парадный камергерский мундир, поместили в гроб в окружении атласных подушечек с многочисленными орденами, водрузили на роскошный катафалк и загодя перевезли в Никольский собор, оставив гроб открытым в ожидании отпевания.

Церемония была назначена на 4 февраля. Всё должно было начаться в четыре часа пополудни.

Однако 4-го февраля около полудня в Никольский морской собор прибыл вооружённый наряд полиции, коим командовал сам обер-полицмейстер столицы генерал-адъютант Александр Павлович Галахов, то бишь дело было в высшей степени серьёзное, а точнее, даже скандальное.

Это был второй скандал, очень далеко превзошедший первый (разумею шутку Путвинского).

Обер-полицмейстер приказал наисрочнейшим образом очистить собор от посетителей.

Да, такого в Петербурге, кажется, ещё не было. Сейчас поймёте, почему я так говорю.

После того, как публика покинула собор, гроб сняли с катафалка, покойного переодели в обычный фрак, переложили в простой сосновый гроб и перевезли в захудалый храм на Выборгской стороне.

Камергерский же мундир Политковского обер-полицмейстер Галахов изъял и самолично отвёз императору Николай Павловичу и в подробности описал Его Величеству, как прошло всё в Никольском соборе.

Вообще вся сия акция было произведена по прямому указанию Его Величества Николая Павловича.