Читать «Роднички» онлайн - страница 10

— Это жестоко! Это ужасно, то, что ты сказал, — печально повторила она. — Это глупо… — сказала она жалобно.

Почудилось ему или правда, но в голосе ее, в самой жалобной интонации была какая-то попытка загладить происшедшее, какая-то невысказанная просьба к нему отказаться от своих жестоких слов, сделать так, чтобы все забылось, как сказанное в сердцах. Он чувствовал это, хотя (мы ведь знаем) был не слишком чуток к интонации. Почувствовал, но отверг, как компромисс.

— Так или иначе, — упрямо отозвался он, — я сказал тебе откровенно… сказал правду. Почему бы и тебе, — усмехнулся он, — не высказаться так же откровенно?..

— Что я должна сказать тебе!.. — ужаснулась она. — Сказать «да» или «нет» и железно обосновать это?.. С ума сойти. Я так не умею… Нет, это ужасно! Ты должен просить прощения у меня!..

— Прости, — бесцветно сказал он, встал и ушел.

Ветер усилился, с черного беззвездного неба сыпалась колючая крупа, и уже настоящая метель разыгралась на улице. Порывистый ветер раскачивал фонари, свистел и вздымал тучи снега, беспорядочно завихривал их и с размаху бросал в замороженные желтые окна, на обледенелую мостовую, острыми иглами сек лицо. Чертова была погодка, но Антон ее не замечал. Он широко шагал по тротуару, жадно затягивался сигаретой. Ему было почти хорошо сейчас, он уважал себя, гордился собой. Он чувствовал себя сильным, решительным, смелым — ведь сумел же он одним ударом разрубить узел, раз и навсегда избавиться от наваждения. Редкие прохожие торопились домой, ежась и пряча покрасневшие носы в воротники, а ему было жарко на холодном ветру. Он с сожалением и превосходством смотрел на них: ведь они, эти люди, не смогли бы, не сумели, так решительно и бесповоротно покончить с этим, как он. Нет, не смогли бы. Пусть Валентин, если ему нравится, целует у нее ручки, пусть Гриша Пресняков покорно сносит ее капризы и кокетство, а он не таков. Он останется прямым и честным. Да или нет. А нет — так и не надо!..

Он выбросил окурок, рассыпавшийся искрами на ветру, и сунул руки в карманы. В правом кармане было чуть теплее, чем в левом, будто там еще осталось немножко тепла ее руки. Он опомнился и затосковал…

Потерпев неудачу в любви, наш герой ощутил себя вконец разочарованным. Он теперь считал пустыми, презирал всех девушек вообще, и но, как ни старался, не мог забыть об их существовании — сексуальное влечение к ним никуда не пропало. Стараясь по обыкновению дать себе отчет во всех своих чувствах и переживаниях, он пришел к выводу, что если на свете нет девушки, достойной той возвышенной, той правильной любви, которой он хотел, о которой читал в романах, то в таком случае все-таки остается для него другая любовь, о которой он тоже читал в романах и которая выглядит не столь возвышенно, не столь богата поэзией, но тем не менее по-своему не лишена приятности и очарования. К тому времени он уже изучал «античку» и его не оставляли равнодушным Овидий и Апулей. Такая любовь тоже волновала его воображение, и хотя между известными всему факультету похождениями третьекурсника Левки Воронцова и любовными приключениями античных героев ощущалась заметная разница, Антоша наш временами испытывал искушение пойти по Левкиным стопам. С Бубенцовой, он считал, все кончено, и когда Левка позвал его однажды на пару «клеить чувих», он, делая вид, что ему не впервой, пошел с ним.