Читать «Мизерере» онлайн - страница 37

Франс Одюссон снова села. У Касдана вдруг возникла дикая мысль.

— А острие могло быть ледяным? Замороженная вода не оставила бы никаких следов…

— Нет. Такая тонкая ледяная игла сломалась бы о кость. Я говорю об оружии толщиной в несколько микронов. Сделанном из… неизвестного сплава. Что-то из области фантастики.

Она улыбнулась, осознав смысл своих слов.

— Извините меня, наверное, я смотрю слишком много телесериалов. На самом деле я просто хотела сказать, что в этом вся загадка. В орудии преступления.

Касдан снова взглянул на снимки. Эти угольно-черные равнины — словно окаменевшие, материализовавшиеся страдания убитого. Интуиция подсказывала ему, что между причиной смерти, болью и мотивом преступления, который, возможно, имелся у чилийских истязателей, есть связь.

— Мне удалось очень быстро оказаться на месте преступления, — объяснил он. — Крик жертвы все еще звучал в органных трубах. Очевидно, Вильгельм Гетц издал страшный вопль. Рикардо Мендес полагает, что он умер от боли. Как по-вашему, такое возможно?

— Вполне. Мы здесь провели немало исследований болевого порога барабанной перепонки. Это очень чувствительная область. Мы постоянно лечим баротравмы, полученные при резких перепадах давления во время глубоководных погружений или авиаперелетов. Пострадавшие утверждают, что боль была чрезвычайно острой. В данном случае острие проникло очень глубоко. Боль вызвала сильнейший шок на уровне всего организма и привела к остановке сердца.

Армянин осторожно встал, стараясь ничего не уронить, и уверенно произнес:

— Спасибо, доктор. Можно мне забрать снимки и заключение?

Отоларинголог замерла. В ее глазах мелькнуло недоверие.

— Я бы предпочла следовать обычной процедуре. Я отправляю все в Институт судебной медицины, а вы получите копию у себя в конторе.

— Ну конечно, — уступил Касдан. — Я всего лишь хотел миновать один этап. Но благодаря вам я и так выиграл много времени.

Франс Одюссон взяла визитку и записала свой телефон.

— Номер моего мобильного. Это все, что я могу вам предложить.

Касдан поднял колпак и потряс им, чтобы зазвенели бубенцы:

— Спасибо. И счастливого Рождества!

13

После больницы Труссо Касдан объехал все три прихода, где Гетц служил органистом и регентом. В Четырнадцатом округе, в Нотр-Дам-дю-Розер, он не застал никого, с кем стоило переговорить. Капеллан болел, а священника не оказалось на месте. В Нотр-Дам-де-Лоретт на улице Флешье отец Мишель набросал ему стандартный портрет Гетца. Сдержанный, смирный, уравновешенный. Касдан съездил и в церковь Святого Фомы Аквинского рядом с бульваром Сен-Жермен, но снова впустую. Весь причт отправился в двухдневную поездку.

В 15.30 Касдан вернулся домой. Зашел на кухню и сделал себе сэндвич. Хлеб для тостов. Ветчина. Гауда. Корнишоны. Запивая еду остывшим кофе, он думал, что ему совсем не хочется обзванивать семьи, в которых Гетц давал уроки музыки. И погрузиться в новейшую историю Чили он тоже не жаждал. Зато странный молодой полицейский задел его за живое. Ему не терпелось оценить конкурента.