Читать «Письма к друзьям» онлайн - страница 91
Винсент Ван Гог
Ваш Винсент.
[Б 19-а]
Дорогой друг Гоген,
Только что вышел из лечебницы и пользуюсь случаем, чтобы написать Вам несколько слов, продиктованных самой искренней и глубокой дружбой.
В лечебнице я постоянно думал о Вас – даже когда у меня был жар и я чувствовал довольно большую слабость.
Скажите, мой друг, так ли необходимо было Тео приезжать сюда?
Во всяком случае, рассейте, пожалуйста, все его опасения и не сомневайтесь сами, что в этом лучшем из миров все всегда устраивается к лучшему.
Прошу Вас, передайте мои наилучшие пожелания милому Шуффенекеру и повремените ругать наш бедный желтый домишко, прежде чем мы оба не обдумаем все как следует; кланяйтесь также всем художникам, которых я знавал в Париже…
Рулен был исключительно добр ко мне: это он набрался смелости и выволок меня из лечебницы, когда остальные еще не были уверены в моем выздоровлении. [566, оборот]Дружище Гоген,
Благодарю за новое Ваше письмо. Будьте уверены, дорогой друг, что с момента моего возвращения на север я каждый день думаю о Вас. В Париже я пробыл всего три дня: парижская сутолока и т. д. так плохо влияют на мою голову, что я счел за благо удрать в деревню. Это и помешало мне немедленно присоединиться к Вам. Бесконечно рад, что Вам нравится портрет арлезианки, сделанный точно по Вашему рисунку.
Я старательно и уважительно пытался соблюсти верность ему, взяв на себя, однако, смелость с помощью красок интерпретировать сюжет на свой лад, но, конечно, в том же трезвом духе и стиле, в каком выполнен названный выше рисунок.
Портрет представляет собой, так сказать, обобщенный тип арлезианской женщины; такие обобщения – явление довольно редкое. Прошу Вас рассматривать мою картину как нашу совместную работу и плод нашего многомесячного сотрудничества в Арле.
Мне эта картина стоила еще одного месяца болезни, но я, по крайней мере, знаю теперь, что она – произведение, которое будет понято Вами, мною и некоторыми другими так, как мы хотим, чтобы оно было понято. Мой здешний друг доктор Гаше после некоторых колебаний принял его и сказал: «Как трудно быть простым!» Так вот, я еще раз подчеркну значение этой вещи, сделав с нее офорт, и на этом баста! Пусть кто хочет, тот ее и берет.
Обратили ли Вы в Арле внимание на оливы? Я недавно написал портрет д-ра Гаше с печальным выражением лица, столь характерным для нашего времени. Все это, если хотите, напоминает то, что Вы сказали о Вашем «Христе в Гефсиманском саду»: «Картине не суждено быть понятой». Словом, как отлично подметил мой брат, в портрете я иду по Вашим стопам.
Я привез с собой из Сен-Реми последний мой тамошний набросок «Кипарис со звездою»: ночное небо с тусклой луной, точнее, с тонким полумесяцем, еле выглядывающим из густой, отбрасываемой землей тени, и преувеличенно яркая, нежно-розовая и зеленая звезда в ультрамариновом небе, где плывут облака. Внизу – дорога, окаймленная высокими желтыми камышами, позади которых виднеются низкие голубые Малые Альпы, старый постоялый двор с оранжевыми освещенными окнами и очень высокий, прямой, мрачный кипарис.