Читать «Последний берег» онлайн - страница 30

– Кажется, честь этого изобретения принадлежит все же не американцам? Помнишь, перед войной Бальмен изобретал что-то фантастическое: вечернее платье «Оккупация», повседневное «Убежище»… И к ним полагалась такая же сумочка.

– Да, да. А еще были модели костюмов «Ложная тревога» и «Атака». Довольно удачный пиджак с лацканами, но очень неудобная длинная юбка. И шелковая блузка туда вот уж никак не годилась. Кто станет возиться с шелком, когда война? Кто вообще в состоянии достать этот шелк? А вот с сумкой получилось отлично. Идеи носятся в воздухе, надо только уметь их поймать… И американцы справляются с этим лучше, чем кто бы то ни было. Кроме этого зануды Мейнбохера. Ты слышала, он закрыл свой салон и уехал в Америку? Думаю, он еврей, раз сбежал.

Я неопределенно кивнула. Мейн Руссо Бохер в самом деле был американцем – что не исключало его еврейского происхождения. Он окопался в Париже со времен Первой мировой, сначала служил иллюстратором в «Harper's Bazaar», а потом выслужился до редактора французского отдела «Vogue». У него было чутье и вкус, и вскоре он соединил в одно слово свои имя и фамилию и открыл под этим названием салон. Удивительно, но он не прогорел и даже сидел без заказов всего первых три дня с того момента, как самолично поднял жалюзи над витринами. Лучшей рекомендацией послужила ему работа в «Vogue». А потом о нем пошла слава как о модельере, который из любой женщины способен сделать настоящую леди. Его постоянной клиентурой стали разбогатевшие, располневшие торговки. Мать презирала таких, а они, в свою очередь, не понимали ее мастерства.

– Спинку обузили, в грудях теснит, – выговаривала как-то в ателье огромная вульгарная бабища, вся в бриллиантах. – Понесла к своей портнихе расставить, она говорит – невозможно, в швах никакого запасу нет!

– Запас? – возмутилась Шанель. – В шифоне? Смешно! Платье сшито для того, чтобы его носили, а не переделывали. Шили же его на стройную женщину. А если в него полезет слониха…

– Так я к другим пойду, – разобиделась клиентка.

– Сделайте одолжение! – проводила ее Шанель.

Не такой она была, чтобы держаться за подобную клиентуру. Шанель всегда предпочитала аристократию, а аристократия – простой крой, практичные вещи. А Мейнбохер придумал для своих толстух-торговок косой крой, чтоб ткань струилась, прикрывая и драпируя погрешности фигуры.

– Модели Шанель выглядят плебейскими! – заявил как-то Мейнбохер, и Шанель так и не простила ему этого замечания.

Но ведь в этих словах была своя правда. Модели Шанель выглядели плебейскими, потому что шились для тех, кому не было необходимости выглядеть аристократами. Они и так являлись ими – по рождению или от природы.

Плебеи же, напротив, стремились выглядеть «тонно», «изысканно», «утонченно».