Читать «Клуб любителей фантастики, 1970–1971» онлайн - страница 5
Анатолий Днепров
«Ты прекрасна».
Она положила мне руку на плечо, повернулась в профиль, и я увидел красные капли на ее длинных ресницах.
«Мой отец очень умный, и он не хочет никому зла. Как это называется по-земному?»
«Любовь. Я люблю тебя».
«Я не очень хорошо понимаю, что это такое. Но, наверное, это для вас очень важно».
«Если ты не понимаешь, тогда почему ты плачешь?»
«Не знаю, — она горько улыбнулась в темноту, — мне очень тяжело. Я чувствую, как тебе тяжело…»
«Значит, и ты любишь меня…»
Голова ее поникла, а руки, едва заметные в темноте, нежно гладили траву.
«Мне пора. Отец меня ждет. Он и так нарушил приказ, когда разрешил мне тебя увидеть еще раз».
«Можно, я тебя поцелую?»
«Что ты! — Она прикрыла губы рукой. — Ты ведь знаешь, тогда мы умрем, ты и я!»
«Я хочу этого!»
«Нет, — она вскочила на ноги. — Нет! Нет! Нет!»
Она убегала к ладье, повторяя «нет», и гребцы впрыгнули в лодку, схватили ее за руки и втащили туда, а я, окаменев, слышал только умирающее в морском шуме «нет»… И еще до меня донеслось: «Я вернусь! Когда-нибудь я обязательно вернусь!»
Проходили годы, десятилетия, столетия, а я все бродил по этому берегу, слушая морской прибой, наблюдая, как камнем в слепящую голубизну падали белоснежные птицы и как они повторяли «нет»…
Но я ей поверил. Я буду ждать ее тысячелетия, пока не погаснет Солнце.
— Пора за работу. Уже воскресенье, и через три часа мы тронемся в обратный путь.
Я открыл глаза и уставился на электрический фонарик, который стоял на выступе серой стены.
— Почему «нет»?
Кучеренко рассмеялся.
— Что-нибудь приснилось?
— Да. Что-то грустное и очаровательное. А тебе?
— Мне тоже.
Мы снова принялись за работу. Теперь я писал очень медленно, как-то выдавливая из себя слова и фразы, но, странное дело, они начали казаться мне весомыми и обоснованными, хотя я знал, что просто фантазирую. Мне показалось, что и Владимир писал медленнее, чем вчера. Он иногда откладывал тетрадь, закрывал глаза и сидел так минуту-другую… Работа явно не клеилась, в голове была какая-то тяжесть, тяжелая пустота, в которой изредка проплывали ленивые мысли.
— Все, — сказал я. — Дай мне пива и воблы.
Пока я пил пиво, Владимир вытащил из моего рюкзака два больших серых пакета и вложил в них свою и мою тетради. Тщательно заклеил пакеты липкой лентой, и один пакет передал мне.
— Мой прогноз бери ты, а я возьму твой. Вскроем вечером двенадцатого сентября.
Странно: когда в лабораторию вошел Валерий Степанович, я почему-то вздрогнул. Мне показалось, что и Кучеренко, всегда небрежный и расхлябанный, подтянулся и насторожился.
— Привет, детки, — это было его обычным приветствием, хотя мы никогда не называли его папашей, даже между собой.
Он подошел к каждому из нас, посмотрел на приборы, бегло полистал наши рабочие тетради.
— Ну, что-нибудь получается? Есть какие-нибудь идейки? Да что вы на меня так уставились?
Действительно, я и Кучеренко смотрели на нашего руководителя, как будто видели его в первый раз. И вдруг Кучеренко ни с того ни с сего, с каким-то несвойственным ему волнением заявил:
