Читать «Закон сохранения любви» онлайн - страница 223

Из Чечни Сергей не писал, только к Новому году прислал поздравительную открытку и денежный перевод. За такое молчание Марина его не осуждала, не смела осуждать. А увидев однажды Татьяну, случайно, издали, из окна своей конторы, она уж было кинулась за ней на улицу, разузнать: пишет ли ей Сергей, — но подавила порыв, натолкнувшись в душе на знобкое чувство ревности.

— Мам! Ты где так долго ходишь? Я тебя жду, жду! — накинулась на Марину взъерошенная и зареванная Ленка. В руке она держала исписанный листок бумаги. Без труда угадывалось — письмо.

В какой-то момент у Марины потемнело в глазах: слезы и суматошный, издерганный вид дочери обескуражили ее, обессилили и унесли в короткое бессознательное затменье. Марина пошатнулась, вздрогнула, и больше по губам дочки, чем собственным слухом, разобрала слова:

— Папа раненый! Он в госпитале!

— Живой? — сипло спросила Марина.

— Живой. Сам пишет!

— Чего ж ты ревешь тогда? — выкрикнула Марина. — Перепугала меня всю!

— Жалко! Папку жалко. Ему две операции делали. Осколки доставали. Еще, говорит, один осколок остался.

Письмо Сергея из госпиталя из Ростова-на-Дону было адресовано дочери — на конверте значилось: «Кондратовой Елене». Лишь в конце письма краткая строчка посвящалась Марине: «Маме передавай привет». Увидев эти три слова, написанные знакомым почерком, Марина незаметно от дочери сглотнула слезы в горле. «Господи, хоть живой…»

В тот же вечер Ленка села писать ответ отцу, уединившись в своей комнате. Она вырвала из чистой тетрадки срединный двойной лист и выбрала ручку, которая писала чисто, без жирных подтеков пасты.

Как ни старалась выписать буквы пошире, покруглее, письмо у Ленки выходило коротким, едва переползло на вторую страницу. Писать про школу ей не хотелось: за текущую учебную четверть выходила тьма «троек». Рассказ про погоду (такие пишут друг другу все взрослые) уместился в пару предложений. «Полка, которую ты починил, висит теперь крепко», — написала Ленка и опять стала грызть ручку, придумывая, чего бы насочинять.

— Мам! Мама! Подойди ко мне! — прокричала наконец она, призывая в помощницы мать. Как только Марина показалась в дверях, Ленка спросила: — А папа пойдет еще на войну? После госпиталя?

— Я не знаю, — растерянно ответила Марина.

— Мам, можно я напишу, что мы его ждем дома? — спросила Ленка и уточнила: — Здесь ждем, вместе с тобой. Можно?

— Напиши, — ответила Марина, все еще находясь в какой-то растерянности. — Обязательно напиши.

Ленка склонилась к листу, начала выводить: «Папа, выздоравливай скорей. Больше на войну не ходи. Мы с мамой ждем тебя дома».

Марина тем временем стояла у окна. На улице уже стемнело — поздний вечер, но уличный свет в Никольске еще не погасили. Против окна Ленкиной комнаты рос тополь, чуть дальше, за его голыми ветками, горел фонарь. На фонарь сейчас летели скопища мелких белых мух. Они кружились, плясали вокруг толстого плафона фонаря, натыкались на него, обжигались, отскакивали и падали вниз. Марина задумчиво наблюдала, как мартовский ветер плещет, завихряет, гонит над землей весенний снег.