Читать «Приключения вертихвостки» онлайн - страница 121

Деревенский дом, назначенный быть моей крепостью, моим временным пристанищем перед обеспеченной и беспечной жизнью, имел мало общего с венским особняком, но жить здесь было можно. Аж целых два дня. Потому что послезавтра мне надлежало явиться в Москву для вступления в наследство.

Ночь прошла относительно спокойно. Если не считать кошмаров, душивших меня, от которых я просыпалась каждые полчаса в холодном липком поту. Я уже не рада была, что позвонила бабе Маше, и кляла себя, на чем свет стоит. «Нашла себе приключений на задницу. А вдруг она права», — вновь и вновь прокручивала я в голове свои страхи.

Наконец, не выдержав этой свистопляски, я встала, зажгла свет и пошла в душ. Я долго стояла под струями воды, то ледяными, то горячими. И наконец мои истрепанные нервы обрели некое подобие спокойствия. Глупости, что контрастный душ бодрит. После него дико хочется спать. Особенно посреди ночи.

Я провалилась в сон так, словно бы за мной закрыли тяжелую дверь в абсолютно темной комнате.

Когда я проснулась, на дворе уже было далеко за полдень. Но торопиться мне сегодня было некуда.

Плотно позавтракав свежими куриными яйцами и теплым коровьим молоком — пищей, которую я в обычной жизни тщательно избегала по причине ее жутчайшей калорийности, я обрела вполне сносное расположение духа и решила немного погулять. Я вышла за некое подобие забора, который в этой местности обозначали два параллельно уложенных кривоватых дрына, закрепленных на таких же кривых, вкопанных в землю, неотесанных деревянных столбах. Я пошла вдоль по деревенской улице, внимательно разглядывая все, что попадалось мне на глаза. А попадалось мне много чего интересного. Например, мальчишка, который, как на картинах 19-го века, гнал вдоль деревянной изгороди небольшую стайку бело-серых гусей. Для их дрессировки он, как и сто лет назад, использовал нехитрое приспособление, именуемое в народе «хворостиной». Пацан помахивал хворостиной над головами птиц, направляя траекторию их движения, а гуси с громким гоготом бежали вперед к лугу, полному зеленой травы.

На дворе стоял август. Во всей своей красе. Шмели гудели вокруг моей головы, деловито летя куда-то вдаль. Наверное, они, так же как и пацан, были жутко заняты. Работой.

Деревенские мужики, которые попадались на моем пути тоже, словно мураши сновали туда-сюда по своим, ведомым только им, делам. И только я никуда не спешила. Сегодня у меня был выходной. После многих месяцев бешеной гонки, тревог и волнений, я сегодня прямо с самого утра была весела и спокойна. Как не была уже очень давно. Я шла по деревенской улице, наслаждаясь солнцем, приятным ветерком, обдувавшим мое лицо, и думала о том, как же все-таки хороша эта жизнь. Так я добрела до высокого берега реки. С этого, обрывающегося вниз осыпающейся кручей, косогора открывался роскошный вид на даль и простор, который в учебниках именуется ширью земли российской. Я присела на край обрыва и залюбовалась открывшимся передо мной видом. И впрямь ширь земли! До самого горизонта тянулись холмы, покрытые зеленью, а среди них блестела и извивалась река со странным названием Выя. Из курса истории среднего мира или еще откуда-то я знала, что на древнерусском наречии «выя» — это шея. Речка ничем не напоминала шею, разве что, очень длинную. Длиннее, чем у жирафа. Я сидела на высоком берегу, размышляя о причудливости фантазий древнего человека, давшего такое странное название обыкновенной реке.