Читать «Антон Павлович Чехов в школе» онлайн - страница 83

Как видим, тема искусства в «Чайке», непритязательно обозначенная Чеховым, как «разговоры о литературе», вывела нас к важнейшим мировоззренческим категориям. Чехов убедительно показал, что прикосновение к искусству оказывает не просто заметное, а решающее воздействие на человеческие судьбы и отношения. В частности, любовь или нелюбовь (мужчины и женщины, матери и сына), у людей творческих во многом питается из эстетического источника.

Как помним, чуткий Треплев это ощутил сразу: он понял, что интерес к нему Нины угас в тот самый момент, когда провалилась его пьеса. И когда на просьбу Маши прочесть что-нибудь из его пьесы, Нина – пожав плечами – отвечает: «Вы хотите? Это так неинтересно!» – сама обобщающая форма «неинтересно» – включает всё: и автора, и его произведения.

В то время как любящая Константина Маша говорит о нем, с трудом сдерживая восторг: «Когда он сам читает что-нибудь, то глаза у него горят и лицо становится бледным. У него прекрасный, печальный голос; а манеры, как у поэта».

…Как помним, любовь Заречной к Тригорину выросла из любви к его писаниям: «Какие у него чудесные рассказы!»

…Только получив от Нины в подарок медальон с надписью, взятой из его сочинения (страница 121, строки 11 и 12,– вот как вдумчиво читала его Нина!), – Тригорин вдруг обнаружил, что сердце его от этого призыва чистой души болезненно сжалось. И чего тут больше: авторского тщеславия или мужской увлеченности? – Бог весть! Ведь знаем же мы, как легко им можно управлять, нажимая на педаль писательского самолюбия.

…Настоящая причина сложных личных отношений Треплева со своей матерью прояснилась во время их «творческой» перепалки, когда Константин прямо заявил о том, что ни Аркадину, ни её возлюбленного Тригорина он талантливыми людьми не считает. А потому – и не уважает их.

« Аркадина . ‹…› Я уважаю этого человека и прошу при мне не выражаться о нем дурно.

Треплев . А я не уважаю. Ты хочешь, чтобы я тоже считал его гением, но прости, я лгать не умею, от его произведений мне претит.

Аркадина . Это зависть. Людям не талантливым, но с претензиями ничего больше не остается, как порицать настоящие таланты. Нечего сказать утешение!

Треплев (иронически). Настоящие таланты! (Гневно) Я талантливее вас всех, коли на то пошло! ‹…› Вы, рутинеры, захватили первенство в искусстве и считаете законным и настоящим лишь то, что делаете вы сами, а остальное вы гнетете и душите! Не признаю я вас! Не признаю ни тебя, ни его!

Аркадина . Декадент!

Треплев . Отправляйся в свой милый театр и играй там в жалких, бездарных пьесах!

Аркадина . Никогда я не играла в таких пьесах».

И далее последовал, как это водится в принципиальном споре, самый вульгарный переход на личности.

Он – ей: «Скряга!». Она – ему: «Оборвыш!» Мировоззренческая полемика закончилась.

Но почему такие страсти вокруг творчества и творческих людей? Может, прав умница Дорн и всё дело в идеализме? «Если в обществе любят артистов и относятся к ним иначе, чем, например, к купцам, то это в порядке вещей. Это – идеализм».