Читать «Русский спецназ. Трилогия в одном томе» онлайн - страница 561

«Интересно», – подумал Шешель. Корреспонденцию он давно не получал, а поэтому так и не помнил, где лежит ножик для вскрытия конвертов. Искать его в столе было слишком долго и хлопотно, вдруг сразу на него не наткнешься. Хотелось побыстрее выяснить, что же хранит конверт. У Шешеля забилось учащенно сердце. Вот она, его судьба. Он чувствовал это. Тот, кто сидит на небесах, услышал его. Шешель надорвал конверт сбоку, вытащил сложенный вдвое листок плотной бумаги, подцепив его краешек кончиками пальцев, будто занозу вытаскивал, развернул. Это могло быть сообщение о назначении ему пенсии за участие в боевых действиях или что‑то еще менее значительное. Прежде чем прочитать послание, он закрыл глаза. Обидно, если надежды не оправдаются. Но сколько можно обманывать время? Сколько бы он ни стоял так над письмом, не решаясь прочитать его, то, что в нем написано, уже не изменить. Не изменить. Там его судьба. Читая послание, Шешель, поскольку за ним никто не наблюдал в эти минуты, не стал сдерживать удивленный возглас. Он не старался сохранить на лице невозмутимое выражение. Края бровей полезли вверх, губы вытянулись точно для поцелуя. Не может быть. Разве? Он ведь ждал нечто подобное. Он удивился бы, если бы в послании сообщалось что‑то другое. А так… Ему предлагалось явиться в ближайшие дни в означенный на конверте департамент на аудиенцию к его главе для личной беседы. Санкт‑Петербург. Далековато. Но проигнорировать это предложение было нельзя. Под посланием стояла подпись генерала Гайданова, с которым Шешель был знаком еще до войны, а на войне служил в одной из его эскадр. Но что от него хотят? Вопрос этот мог мучить его всю ночь, отгоняя сны, не хуже нескольких чашек крепкого кофе или полчища комаров. Не вспоминать же о прошлом приглашал его к себе генерал. Нет. Появляться в кабинете генерала Гайданова с красными от бессонницы глазами и по той же причине с заплетающимся языком не хотелось. Улицы уже безнадежно затопила ночь. Не спалось. Прибегать к снотворным – желания никакого не было, да и не хранил у себя Шешель снотворное. За ним пришлось бы на улицу идти.

– Почему бы не проветриться? – сказал он вслух, точно ему мог кто‑то дать совет, а может, он только подумал об этом, но вслух не произнес.

– Почему бы и нет? – пришла к нему следующая мысль или кто‑то все же ответил ему. Но кто кроме домового мог сделать это?

Ноги сами несли его к дому Спасаломской. Пожалуй, она единственная из всех главных действующих лиц проекта не получила никаких компенсаций, а если учитывать, что для ее творческой карьеры фильм этот должен был иметь большое значение, легко догадаться о величине той депрессии, в которой она теперь пребывала. Но известность свалилась на нее не сразу, как манна небесная, а приходила дозированно, так что Спасаломская от неудач вены себе вскрывать не станет, как делают это изредка отвергнутые толпой поэты. Она знает себе цену. Шешель не может бросить к ее ногам даже сотой части того, чего она стоит.