Читать «Визиты: Осенние визиты. Спектр. Кредо» онлайн - страница 4
Сергей Лукьяненко
Одна свеча догорала. Мужчина затушил фитилек – легкая струйка дыма уплыла в вытяжную решетку, пошарил в столе в поисках новой свечи. Никто не знал, почему электрическое освещение, металл, пластмасса гасили экстрасенсорные способности. Это было принято как аксиома, и…
помещения эсперов оборудованы…
Что со мной?
Он вдруг увидел – увидел так ясно, что знаменитый, снискавший ему славу прокол с «Поларисами» стал лишь бледной акварелью на фоне многоцветного пейзажа. Он увидел лица – только лица. Шестеро…
И за ними – смерть.
Мужчина не успел выйти из-за стола, повалился лицом в теплый воск потушенного огарка. Остановилось сердце – просто сжалось и не захотело разжиматься. Словно решило – хватит.
Боли не было. Эспер сползал на пол, а перед глазами мелькали картины – будущее, за которым он был поставлен надзирать, которое должен был предотвратить.
Даже умирая, в те секунды, пока лишенный кислорода мозг продолжал жить, он пытался понять, что же наполнило его этим запредельным ужасом, имя которому – смерть.
Он понял.
И умер с сознанием человека, которому повезло, который – пусть и дорогой ценой – успел спастись.
Анатолий Владимирович Шестаков, подполковник, никогда не надевавший формы, тридцатисемилетний эспер, которого по традиции «пси» никогда не звали по имени, лежал в деревянной комнате глубоко под московскими улицами и улыбался.
Догорела вторая свеча, и сумрак раздвинул стены, делая комнату просторной и торжественной.
Потом, замигав, сжался в искру фитилек третьей свечи. И наступил мрак, в котором не было ни размеров, ни времени, ни страха.
1
Человек, полчаса простоявший на холодной лестничной площадке между двумя этажами, спиной к решетчатой шахте лифта, обычно имеет для этого основания. Он может быть основательным и неторопливым курильщиком, запасающимся никотином на ночь, может забыть ключи и ожидать опаздывающую супругу, может вылавливать должника.
Илья Карамазов не курил и никогда не был женат. В какой-то мере к нему подходил лишь третий вариант. Глядя на ровную темно-голубую краску стен, он ждал терпеливо и безучастно. Временами он прикрывал глаза, словно прислушиваясь к чему-то внутри себя.
Может быть, так оно и было.
Минуты текли неторопливо, и мало кто выдержал бы, не меняя ни позы, ни выражения лица. Но у Ильи был богатый опыт таких ожиданий. Он лишь изредка переминался на месте, а однажды поежился, резко передернув плечами. Осень была холодной и затяжной.
Где-то вверху хлопнули тяжелые двери, и он слегка подобрался. Гулкие шаги на площадке, тишина, клацанье включившегося лифта. Илья вновь расслабился.
Работа не терпит суеты.
