Читать «Тарас Шевченко. Твори у п"яти томах. Том 1» онлайн - страница 61

К тебе на грудь я принесу.

Только не плачь! Делись со мною

Своею тяжкою тоскою.

Не плачь одна, откройся мне,

И будет легче. Ах, послушай

О том, что видела во сне,—

Я расскажу тебе.

Чаще, гуще…

Как будто лес, а мы вдвоем

Так наобум себе идем.

Потом темно, потом светло.

Потом гляжу — тебя не стало;

Я — ну бежать, кричать, устала.

Села и плачу. Вдруг село;

Большая улица, большая,

И я по улице иду.

Мне грустно так, тоска такая,

Я спотыкаюсь, упаду.

Мне тяжело, мне давит грудь,

А люди смотрят и смеются.

Мне больно стало, а взглянуть

Я будто на людей боюся.

Потом отаман мне кричит:

«Вот я тебя!» Я испугалась,

И иу бежать… Бегу… упала.

А сын отамана стоит

Как будто, грустный, над водою

И тихо машет мне рукою.

Вот я к нему и подошла,

А он схватил меня руками.

«Зачем в лесу ты не жила?

Зачем ты в поле не росла? —

Такими он сказал словами.—

И мне нельзя тебя любить,

Нельзя с тобою мне венчаться:

Над нами будут все смеяться,

А без тебя мне скучно жить.

Я утоплюся», — он сказал

И так меня поцеловал!

Не так, как ты… И я проснулась.

Не правда ли, мудреный сон?

Должно быть, худо значит он.

Или не худо — ты не знаешь?

Мне страх как хочется узнать.

О чем же снова ты вздыхаешь?

Или боишься рассказать,

Что значит сон? Ах, расскажи!

Ну, что же делать? Если худо,—

Мы в лес уйдем и будем жить

С тобой вдвоем, и будет любо

С тобою вместе мне грустить.

Ну, что ж? Расскажешь?»

«Да, — сказала,

Вздохнув, слепая, — рассказать

Тебе должна я. Я устала,

Устала горе выливать

Неразделенными слезами.

Тебе уже пятнадцать лет.

Твой сон зловещий, сон ужасный.

Ты встретишь горестный привет

Своей весне, своей несчастной!

Не вспоминай меня, прости —

И на просторе, и на воле

С унылым ветром погрусти,

Как я грустила, тосковала,

Мою вседневную печаль

Как я лишь ветру поверяла,

Но и ему меня не жаль;

Он даже слез сушить не хочет,

А их так много сердце точит.

Оксано, выслушай меня

И помолись душой незлобной

Пречистой деве в час прискорбный

И за его, и за меня.

Неправдой люди все живут,

Ты их не слушай! Сказкой злою

Они мой жребий понесут

И посмеются над тобою.

И ты не будешь правды знать;

На суд ты будешь призывать

Свою родную, — а ты знаешь,

Что слезы горько проливать,

Коли вины своей не знаешь.

Узнай же все: всю жизнь мою

Я расскажу, не потаю,

С ея весельями и мукой,

Да будет для тебя наукой!

Своих родных не знала я,

В чужой семье я вырастала,

Чужая добрая семья

Меня любила. Я слыхала,

Когда я стала вырастать,

Что мать родная, умирая,

Просила их не покидать —

Меня, малютку, покидая.

Но кто она, ее как звали,—

Потом узнать я не могла.

И я росла себе, росла;

Меня сироткой называли,

Потом красавицей слыла;

Меня любили, и ласкали,

И даже сватали! Но я…

Ах, знать, моя такая доля!

Перед людьми гордилась я

Своей красою. Свою волю,

Девичью волю, берегла.

Как тяжко люди отплатили!

Недолго косу я плела —

Ее накрыли. Вот как было.

Весною умер дидыч старый,

А летом дидыч молодой

В село приехал. Злые чары

Он из Московщины с собой

Привез, красавец, для меня;

И я веселье разлюбила,

И Маковеевого дня

Я не забуду до могилы.

Как ясно солнышко светило,

Как закатилося… и ночь!

Мое дитя! моя ты дочь!

Не обвиняй меня, несчастной,—