Читать «Тарас Шевченко. Твори у п"яти томах. Том 1» онлайн - страница 58

Не чує, не чує!»

Лежить собі на пісочку,

Білі рученята

Розкидала; а за нею

Стара люта мати:

Очі вивело із лоба

Од страшної муки;

Втеребила в пісок жовтий

Старі сині руки.

Довго плакав рибалонька:

«Нема в мене роду,

Нема долі на сім світі,—

Ходім жити в воду!»

Підняв її, поціловав…

Хвиля застогнала,

Розкрилася, закрилася —

І сліду не стало…

З того часу ставок чистий

Заріс осокою;

Не купаються дівчата,

Обходять горою;

Як угледять, то хрестяться

І зовуть заклятим…

Сумно-сумно кругом його…

А вночі, дівчата,

Випливає з води мати,

Сяде по тім боці;

Страшна, синя, розхристана

І в мокрій сорочці,

Мовчки дивиться на сей бік.

Рве на собі коси…

А тим часом синя хвиля

Ганнусю виносить.

Голісінька, стрепенеться,

Сяде на пісочку…

І рибалка випливає,

Несе на сорочку

Баговиння зеленого;

Поцілує в очі,—

Та і в воду: соромиться

На гнучкий дівочий,

На стан голий подивиться…

І ніхто не знає

Того дива, що твориться

Серед ночі в гаї.

Тільки вітер з осокою

Шепче: «Хто се, хто се

Сидить сумно над водою,

Чеше довгі коси?»

С.-Петербург, декабря 8, 1841 року

ПЕСНЯ

КАРАУЛЬНОГО У ТЮРЬМЫ

ИЗ ДРАМЫ «НЕВЕСТА»

Старый гордый воевода

Ровно на четыре года

Ушел па войну.

И дубовыми дверями,

И тяжелыми замками

Запер он жену.

Старый, стало быть, ревнивый,

Бьется долго и ретиво.

Кончилась война,

И прошли четыре года.

Возвратился воевода.

А жена? Она

Погрустила и решила:

Окно в двери превратила.

И проходит год —

Пеленает сына Яна

Да про старого про пана

Песенку поет:

«Ой баюг баю, сын мой, Ян мой милый!

Когда б воеводу татары, убили,

Татары убили или волки съели!

Ой баю, баю, на мягкой постели».

[Грудень 1841,

С.-Петербург]

СЛЕПАЯ

ПОЭМА

«Кого, рыдая, призову я

Делить тоску, печаль мою?

В чужом краю кому, тоскуя,

Родную песню пропою?

Угасну, бедный, я в неволе!

Тоску мою, печаль мою

О прежней воле, прежней доле

Немым стенам передаю.

О если б стон моей печали

И звук заржавленных цепей,

Святые ветры, вы домчала

На лоно родины моей

И в мирной куще  повторили,

Где мой отец и мать моя

Меня лелеяли, любили!

А братья? Грешная семья!

Иноплеменникам за злато

От стад, елея и вина

Родного продали вы брата,

Как на заклание овна .

О боже, боже Иудеи,

Благий творителю земли,

Не наказуй родных злодеев,

А мне смирение пошли!»

Такую песню тихо пела,

Сердечной грусти предана,

Слепая нищая; она

У барского двора сидела

У незатворенных ворот.

Но из ворот никто не йдет,

Никто не едет, опустели

Хоромы барские давно;

Широкий двор порос травою;

Село забвенью предано;

С патриархальной простотою,

С отцовской славою святою

Забыто все. Село молчит;

Никто села не посетит,

Не оживит его молвою.

Как у кладбища, у ворот

Сидит скорбящая слепая

И псальму грустную поет.

Она поет, а молодая

Дочь несчастливицы моей

Головкой смуглою прильнула

К коленам матери своей;

Тоски не ведая, заснула

Сном непорочной простоты.

В одежде грубой нищеты

Она прекрасна; полдень ясный

Моей Украины прекрасной

Позолотил, любя, лелея,

Свое прекрасное дитя.

Ужели тщетно пролетят

Дни упоения над нею

И светлой радостью своею

Ея тоски не усладят?

Она прекрасна, мать калека —

Кто будет ей руководить?

Придет пора, пора любить,