Читать «Как убить своего мужа и другие полезные советы по домоводству» онлайн - страница 34

— Повернись, — приказала я.

И принялась размазывать автозагар по ляжкам подруги, как будто ощипывала цыпленка. В зимнем свете Джаз выглядела печальной и болезненной. Ее обнаженная худоба потрясла меня. За последнюю неделю Джасмин похудела килограмма на четыре, не меньше.

— Может, я слишком долго кормила грудью? — хныкала она. — Посмотрите, во что превратились мои сиськи. Обвислые, сморщенные, как у африканской аборигенки. А эти растяжки. А задница?! Не задница, а какая-то жатая промокашка. Паховые мышцы вообще сплошная труха. Вот они, последствия родов. Об этом ведь никто не предупреждает. Что больше ты никогда не рассмеешься, не обмочив трусы.

— Точно, — подтвердила я. — Тогда, на твоем ужине, я смеялась так, что слезы аж по ногам текли.

Бездетная Ханна громко прыснула, но у нас с Джаз на лицах разом появилось отсутствующее выражение, какое часто встречается у собачников, чьи любимцы гадят на тротуар: мол, да что вы, это вообще не моя собака. Мышцы наших влагалищ поджались сами собой.

— Послушай, да-ра-гуша. Ты даже не представляешь, сколько твоих одногодок выглядят намного моложе тебя. Время, конечно, замечательный лекарь, но уж точно не косметолог.

С сочувственным видом Ханна протянула Джаз визитку своего пластического хирурга.

— Ты права, Ханна. То, что ты видишь в уголках моих губ, — это не мимические морщинки, это просто гребаные фьорды. — Джаз жадно хлебнула виски. — Думаю, твоему хирургу придется отрезать мне на фиг всю голову.

За сорок пять минут до приземления я велела Джаз повернуться и начала втирать коричневую массу в живот, поверх вельветовых рубчиков, оставшихся после родов. Мы часто делились друг с другом нашими послеродовыми горестями; исповедальные беседы на тему растяжек давно вошли у нас в привычку. Но всерьез такие разговоры мы никогда не воспринимали — вплоть до сегодняшнего дня.

— Если мы хотим удержать наших мужей, нужно заниматься собой, — глубокомысленно изрекла Ханна, громко хрустя крекером: без сомнения, основное блюдо ее дня. — Тебя, кстати, Кэсс, это тоже касается. Неужто не хочется, чтобы тебя возжелали за твое тело, а не за какие-то сомнительные способности разгадывать кроссворды?

— Мой ответ: шла бы ты, Ханна, на два по вертикали, слово из трех букв, обозначает репродуктивный орган.

— Брр. — Джаз вдруг заметила свое отражение в маленьком зеркале над кухонным столом. — Моя кожа мне совсем не идет.

Она вздохнула, плечи поникли, точно на панихиде.

— Выше голову, Джаз, — попыталась успокоить я подругу. — Ханна может молоть языком сколько угодно, но тело-то у тебя точно есть.

О, сколько часов нашей жизни потрачено на разговоры вроде этого! Если б только время не летело как сумасшедшее. Если б оно отсиделось в аэропортовском «дьюти-фри». Прогулялось неторопливо, село в ползущий автобус и перестало бы измываться над бедными женщинами.

— Все знают, что Дэвид — сама святость. Как же я могу не быть виноватой?

— Святой? Да он скорее Князь тьмы. — Я переключилась на бицепсы Джасмин. — Скажи, когда ты в первый раз встретила Стадза, неужели ты не заметила клубов серы?