Читать «Мост над черной бездной» онлайн - страница 3
Яна Розова
Вместо этого она забеременела.
3
После слов об аборте Паша вышел на кухню, резким движением распахнул холодильник, достал бутылку водки и сделал несколько глотков из горла, ненавидя этот вкус. Он надеялся, что водка ему чем-то поможет, но огненная вода опять подвела. Бывший сыщик не пьянел. Он сел за стол, поставив перед собой запотевшую бутылку.
– Паша, не пей! – попросила Яна. – Прошу тебя, давай поговорим.
– Я не могу, – ответил он.
Глаза у него в этот момент были злые, и Яна не знала, на кого он злится, хотя могла бы догадаться: в большинстве случаев он злился на себя.
Она спросила:
– А если мы поговорим немного позже?
Паша смотрел на водку, набираясь решимости снова ощутить ее мерзостный вкус.
В голове крутились пугающие мысли. Ребенок – это другая, самостоятельная жизнь. Он нуждается сначала в тепле и еде, а потом – в защите и воспитании. Ему надо дать силы, дать умение бороться с этим миром, чтобы он не проиграл, как его негодный папашка, свою главную битву. А Седов не знал, как это сделать.
Часто он думал, что его родителям очень повезло не застать своего сына в страшные дни после экзистенциальной катастрофы, они умерли раньше. Мать бы расстроилась, если бы увидела его в больнице, замотанного в бинты, а отец проклял бы его, услышав, что сын не хочет больше жить.
Яна позвала:
– Паша…
Он схватил бутылку, отпил из нее несколько глотков, глянул на Яну. Она плакала.
Ее слезы тут же перебили его злость, потому что и плакала Яна невозможно красиво: слезинки струились ручейками по замороженному лицу, затекали в уголки губ, капали с подбородка.
И тут Паша сдался, он согласился бы на все, что она хотела, а она захотела так мало:
– Паш, а если мы съездим к моей маме в Курортный, отдохнем, а потом будем решать, что нам делать?…
Шлея под хвост
В Курортном они оказались в пятницу вечером. Мать Яны, высокая полная женщина, очень домовитая, хозяйственная и приземленная в хорошем смысле этого слова, встретила дочь и потенциального зятя с деланой гостеприимностью.
Яна сказала Пашке, что мать о ее беременности не знает, но Седов считал, что эта дама знает про такие дела все. У него самого была тетка, сестра матери, она лишь только видела женщину и тут же выдавала о ней всю гинекологическую правду: «на третьем месяце, носит мальчика» или «шесть месяцев, девочка». И выражение румяного лица Софьи Владимировны свидетельствовало, что все она знала, иначе быть не могло.
А еще – считал прозорливый Павел Петрович – потенциальная теща его терпеть не могла, что было вполне справедливо. Неприязнь она маскировала панибратством, звала Пашку зятьком, зная, что его коробит от этого словечка.