Читать «Супердвое: убойный фактор» онлайн - страница 88
Михаил Ишков
К вечеру четвертого дня Федотова и меня вновь спешно вызвали к наркому.
Когда мы вошли в кабинет, Берия не удержался, чтобы не съехидничать.
— Ну, что наанализировали?..
В этот момент раздался телефонный звонок.
Лаврентий Павлович, сняв трубку, мгновенно подобрался — всю начальственную вальяжность с него как водой смыло. Он не был подхалимом, но звонок по ВЧ производил такое впечатление на абонентов правительственной связи, что многие во время разговора вставали.
Берия отвечал кратко — да, никак нет, так точно, будет исполнено, я все понял, товарищ Сталин. Так что осуждать нас с Федотовым за то, что мы вытянулись в струнку, не следует.
Нарком положил трубку и глянул на нас. Выразился кратко.
— Срочно в машину! По пути доложите, что вы там наанализировали.
Затем показал мне кулак.
— А ты, Трущев, если еще раз ворвешься в кабинет без приказа, я тебя в лагерную пыль сотру.
Мы не сговариваясь, в один голос, откликнулись.
— Так точно, товарищ нарком.
По пути, занимавшим что-то около пяти минут, Лаврентий Павлович, просматривая сводку, проинструктировал Федотова, о чем не стоит упоминать в кабинете Сталина, а меня еще раз предупредил, чтобы я не вздумал без персонального вызова входить к Петробычу. Это было очень необычно для Берии — как правило свои приказы он не повторял.
В Кремль мы въехали через Боровицкие ворота. Здесь, возле правительственного здания, где был вход в бомбоубежище, машина остановилась. По пути обошли громадную воронку, раскидавшую камни кремлевской мостовой. Другая воронка, еще более крупного диаметра, смутно угадывалась в стороне. Спустились в подвальное помещение. Там прошли мимо охранников по длинному коридору с дверями, выходящими, как в спальном вагоне, на правую сторону. Наконец, в конце коридора Берия, словно в купе, открыл дверь. Мы шагнули следом в тесный предбанник, где нас встретил незнакомый моложавый секретарь и проводил в приемную.
Берия и Федотов по знаку Поскребышева, склонившегося за письменным столом, сразу направились в кабинет, мне было предложено подождать на стуле. Рядом встал лейтенант из первого отдела ГУГБ (охрана правительства). Я шапочно был знаком с ним.
Минут через пятнадцать после того как Берия и Федотов скрылись за дверями, Поскребышев снял трубку, ответил «есть!» и равнодушно глянул в мою сторону.
— Пройдите в кабинет.
Что касается взгляда Поскребышева, его можно было также назвать и отрешенным.
Или крайне усталым.
Я расправил гимнастерку под ремнем и, когда охранник распахнул дверь, шагнул вперед.
— Здравствуйте, товарищ Трющев, — приветствовал меня Петробыч.
— Здравия желаю, товарищ Сталин.
Кабинет был невелик, не то, что в правительственном здании. За длинным столом, в стороне от разложенных карт, сидел Молотов и Маленков, опять поодаль друг от друга. Вячеслав Михайлович, сцепив пальцы, держал руки на столе, Маленков что-то черкал в своем знаменитом блокноте, в котором рождались проекты решений политбюро.