Читать «Супердвое: убойный фактор» онлайн - страница 182

— Какой приказ! — восклицал Оберт. — Куда исчезло природное германское здравомыслие? Что такое одна тонна взрывчатки для такого города как Лондон. Из десяти ракет только три-четыре способны достичь цели. Когда же я попытался настоять, что эффективнее сосредоточить усилия на создании противосамолетных ракетных снарядов, с помощью которых можно пачками сбивать вражеские бомбардировщики, мне негласно заткнули рот и сослали в отдел перспективных разработок.

… —У нас есть время на эти разработки? — спрашивал он меня.

После короткого раздумья Алекс-Еско уточнил.

— Не следует думать, будто здесь были замешаны низменные чувства, такие как зависть или ревность. Только холодный расчет, что Браун и доказал, высадив американцев на Луну. Вряд ли Вернер ревновал к Оберту. Этого не было. После войны он помог учителю перебраться в США, тем самым доказав, что завистью здесь и ни пахло. Дело в том, что к осени сорок третьего ракета А-4 пошла в серию. Попытки заняться другим проектом или вносить изменения в конструкцию могли быть расценены как саботаж. При всем покровительстве фюрера Браун тоже рисковал головой. Это наглядно продемонстрировал его арест весной сорок четвертого. Заодно с ним прихватили также инженеров Риделя и Греттрупа. Около месяца их держали в подвалах на Принц-Альбрехтштрассе.

Догадываешься, в чем их обвинил гестапо-Мюллер?

Кто-то подслушал, будто эти трое признались друг другу, что работают над оружием возмездия «по принуждению», в то время как их заветной целью являются полеты в межпланетном пространстве.

Я не буду утверждать, что к аресту ведущих инженеров проекта был причастен Ротте, однако со слов Майендорфа знаю, что Браун, отказавшись во время доверительной беседы с Гиммлером перейти под крыло СС, сам подписал себе приговор. И, как бывает в незамысловатой, народно-арийской комедии, оказавшись на свободе, Браун лично получил от рейхсфюрера чин штурмбанфюрера СС.

Итак, Дорнбергер и Браун, сочтя меня эсэсовским соглядатаем, решили избавиться от меня привычным образом — сослать в отдел Оберта, который занимался перспективными разработками и сотрудников которого близко не подпускали к конкретной работе.

Более выигрышную позицию в моем положении трудно было придумать. Мало того, что Оберт был исключительно квалифицированный специалист, обладавший глубокими знаниями и широким кругозором, он к тому же имел доступ к большей части секретной документации, которой я мог пользоваться.

Мне трудно сказать, воспользовались ли моей информацией в России, но эти несколько месяцев с патриархом были достойным вознаграждением за все муки и страдания, который я испытал за эти тринадцать лет.