Читать «Супердвое: убойный фактор» онлайн - страница 109

На этом месте заключенный не удержался и вновь мысленно скатился к правде.

На самом деле смысл разговора состоял в том, что старший Шеель признался сыну, что вынужден принять советское гражданство. Так было запланировано заранее — в случае каких-либо социальных потрясений в Германии фон Шеелю и его сыну необходимо стать полноправными гражданами Советского Союза.

— Отец был не в восторге от фюрера, — объяснил Еско. — По его мнению, ефрейтору не хватает рассудительности. Он тороплив и поверхностен.

Здесь молодой человек вновь сделал паузу — долго прикидывал, договаривать или нет?

Я с волнением ждал, на что он решится. Суть разговора уже была мне известна, однако я ничем не выдал себя.

Еско попросил угостить его папиросой. Я протянул ему пачку. Он закурил, глубоко затянулся, выпустил богатую струю дыма и поделился.

— Отец учил меня — сынок, запомни, народ сам выбирает вождей. Не подданные, а именно народ. Мы принадлежим к славному племени германцев. Предки ждут от нас верности и стойкости духа. Это — страна врагов, Алекс. Так было и так будет…

Устная и внутренняя речь совпали слово в слово.

Он жадно затянулся и продолжил.

— Он напомнил: «Не забывай, ты — фон Шеель, и у тебя есть деньги, но, чтобы достойно воспользоваться ими, ты не имеешь права замарать наше славное имя. Ты обязан исполнить долг перед родиной. Гитлеры приходят и уходят, а интересы отчизны остаются. Они неизменны». Что касается России, отец предупредил — здесь ты никогда не будешь своим. Помнится, он даже воскликнул — что ты, фон Шеель, будешь иметь здесь, кроме пайка? Хорошенько подумай об этом и держи язык за зубами.

Слова отца вызвали у подростка тяжелый душевный кризис. Мне стало по-человечески жаль молодого человека. Кроссворд, в котором он оказался, решить было непросто.

— Его якобы левые убеждения, — разгорячился Еско, — оказались фикцией. Точнее, маскировкой. Что касается «напыщенных индюков» в Дюссельдорфе, он даже в Москве вспоминал о них с неприкрытой неприязнью. Они якобы готовы были за пфенниг продать фатерлянд.

Далее Еско с горечью констатировал заболевание, которому оказался подвержен его отец.

— В нем было что-то от фанатика. Даже в России я редко встречал таких. Увидев открытое пламя, он буквально сходил с ума. В Советский Союз он отправился по заданию абвера на глубокое залегание. Я сообщил об этом в своих показаниях. Впрочем, как мне представляется — и это тоже задокументировано — ставка, прежде всего, делалась на меня; на то, что я, оставаясь немцем, впитаю советскую жизнь и стану здесь своим.

После паузы он продолжил.

— Для меня это было трудное испытание. В ту пору мне было четырнадцать лет. Я успел сдружиться с местными ребятами и многое из того, во что они верили, о чем мечтали, казалось мне верным.

Это было совсем по-мессинговски. Путаница в его голове очень напоминала лабиринт, в котором недавно очутился знаменитый маг. В стране мечты тоже были свои темные углы, их оказалось немало, но у меня был опыт общения с Вайскруфтом, с Адди Шикльгрубером и то, что мне, в конце концов, стало ясно как день, для молодого еще человека являлось серьезной, на грани помешательства проблемой. Кто в юные годы готов смириться с проблемой, какое из двух зол выбрать? А выбирать придется, иначе в лабиринте далеко не уедешь.