Читать «Приход № 2 (январь 2014). Рождество» онлайн - страница 36

– Ах, Саша, Саша! – всхлипывал отец. – Зачем все это?

– Ну, что еще? – сурово прошептал Сашка. – Совсем, ну совсем как маленький.

– Не буду… не буду, – с жалкой улыбкой извинился отец. – Что уж… зачем?

Заворочалась на своей постели Феоктиста Петровна. Она вздохнула и забормотала громко и странно-настойчиво: «Дерюжку держи… держи, держи, держи». Нужно было ложиться спать, но до этого устроить на ночь ангелочка. На земле оставлять его было невозможно; он был повешен на ниточке, прикрепленной к отдушине печки, и отчетливо рисовался на белом фоне кафелей. Так его могли видеть оба – и Сашка и отец. Поспешно набросав в угол всякого тряпья, на котором он спал, отец так же быстро разделся и лег на спину, чтобы поскорее начать смотреть на ангелочка.

– Что же ты не раздеваешься? – спросил отец, зябко кутаясь в рорванное одеяло и поправляя наброшенное на ноги пальто.

– Не к чему. Скоро встану.

Сашка хотел добавить, что ему совсем не хочется спать, но не успел, так как заснул с такой быстротой, что точно шел ко дну глубокой и быстрой реки. Скоро заснул и отец. Кроткий покой и безмятежность легли на истомленное лицо человека, который отжил, и смелое личико человека, который еще только начинал жить.

А ангелочек, повешенный у горячей печки, начал таять. Лампа, оставленная гореть по настоянию Сашки, наполняла комнату запахом керосина и сквозь закопченное стекло бросала печальный свет на картину медленного разрушения. Ангелочек как будто шевелился. По розовым ножкам его скатывались густые капли и падали на лежанку. К запаху керосина присоединился тяжелый запах топленого воска. Вот ангелочек встрепенулся, словно для полета, и упал с мягким стуком на горячие плиты. Любопытный прусак пробежал, обжигаясь, вокруг бесформенного слитка, взобрался на стрекозиное крылышко и, дернув усиками, побежал дальше.

В завешенное окно пробивался синеватый свет начинающегося дня, и на дворе уже застучал железным черпаком зазябший водовоз.

Книги Леонида Андреева «Иуда Искариот» (Спб.: Лениздат, 2013) и «Мысль» (М.: Рипол Классик, 2013) вы можете приобрести в интернете и в книжных магазинах.

Музыка В лесу родилась ёлочка

Алексей Князев

У кого из нас, взрослых, при первых словах этой песни не замирает сердце, не наворачиваются слезы? У кого – память не приносит на своих волнах сладкие воспоминания детства – Дед Мороз, Снегурочка, Новый год… И десять, и двадцать, и тридцать лет назад пели ее в школах и детских садах, пели на утренниках в домах культуры, пели в клубах и ресторанах. И, кажется, что так было всегда. Многие поэтому считают эту песню народной. Но история этой простой песенки совсем даже непроста…

Всю свою жизнь Леонид Карлович Бекман мечтал стать музыкантом. Учился самоучкой играть на фортепиано, напевал народные песни и арии из опер. Мечтал поступить в консерваторию. Но его отец был категорически против: не мужское это дело! Делать нечего, против воли отца в те времена старались не идти. И Бекман поступил на «естественный» факультет Московского Университета. Потом закончил Сельскохозяйственный институт и стал агрономом, кандидатом естественных наук. Но своей мечты не оставил. Музицировал вечерами, пел в студенческом хоре, а иногда даже заменял своего друга и солиста – безвестного еще Леонида Собинова.

Худо-бедно освоил Бекман и нотную грамоту, а помогла ему в этом студентка Московской консерватории «Леночка» – «отличница», «красавица»! А в будущем – и всемирно известная пианистка Елена Александровна Бекман-Щербина, чье имя будет выбито на мраморной доске золотых медалистов рядом с именами Рахманинова, Скрябина, Игумнова, Глиэра…

Про волка и зайчика…

В конце октября 1905 года весь центр Москвы был перегорожен баррикадами. Были закрыты магазины, не ходили трамваи, не было воды. Повсюду летали пули, а кое-где даже взрывались снаряды.

В это страшное время все домочадцы семьи Бекманов старались не выходить на улицу. Сидели дома, разговаривали вполголоса, слушали музыку. Жена лежала в спальне после рождения второй дочки. Старшая же девочка буквально маялась от скуки. И тогда отец решил немного ее развлечь. Где-то в шкафу он нашел журнал «Малютка», а в нем – стихотворение про елочку, подписанное инициалами «А.Э.».

Посадив дочь на колени, музыкант стал импровизировать, пытаясь пропеть его строфы. Но не сразу у него это получилось: стишок был не только длинным, но и каким-то «странным».

Часть его была написана одним размером, часть – другим. Бекман решил взять за основу ту из них, которая была попроще. В ней рассказывалось про елочку и метель, волка и зайчика, про лошадку и мужичка…

А вскоре сам собой полился всем теперь известный мотив. «Какая красивая мелодия! – Крикнула из спальни жена. – Запиши ее!» «Как же я это сделаю! – Возразил музыкант. – Ведь я не знаю толком нотную грамоту!» «Тогда это сделаю я!» – ответила его Елена Александровна…

Немного позже супруги Бекман написали для своих дочерей еще несколько песенок, которые вскоре стали пользоваться большой популярностью у друзей и знакомых. По их настоянию вскоре был издан целый сборник, названный в честь старшей дочери «Верочкины песенки», который переиздавался четыре раза, но популярнее всех прочих песенок стала именно «Елочка».

Вплоть до революции эта песенка звучала повсюду. В гимназиях и детских приютах, на праздниках и балах. Но большевики запретив празднование Рождества и Нового года, запретили вместе с этими «буржуазными праздниками» и все «идеологически вредные» песни. И вплоть до середины 30-х годов о «елочке» никто не вспоминал.

Лишь когда по прямому распоряжению Сталина было разрешено празднование Нового года, стали искать хоть что-то из «проклятого прошлого», что можно было использовать и теперь. Именно тогда вспомнили про «елочку». Текст ее показался совершенно «нейтральным» – ни тебе «рождественских ангелов», ни тебе «Богомладенца Христа»!

Единственное, что не понравилось «сталинским цензорам», так это «мужичок». Им показалось, что в этом слове есть что-то «непролетарское», созвучное со словом «кулачок». Так «мужичок» превратился в «старичка».

Чудесная песенка!

Популярность «елочки» в «Стране Советов» была столь велика, что вскоре «ответственные литработники» задумались над тем, кто же сочинил эту песенку. И, если с автором музыки было все понятно, то таинственные инициалы «А.Э.» не удалось дешифровать.

Да и кто тогда мог вспомнить малоизвестную поэтессу, печатавшуюся в «Малютке», «Ручейке», «Подснежнике» и прочих «несерьезных» журналах! Дочь чиновника Московского почтамта, успевшая поработать гувернанткой, учителем, библиотекарем, Раиса Адамовна Кудашова и дня не могла прожить, чтобы не написать детский стишок. Только… увлечения этого она стеснялась, и скрывала его от знакомых и друзей. А перед теми, кто знал, оправдывалась: «Я не хочу быть известной, но и не писать не могу».

Но была и еще одна причина. Увлечение дочери сочинительством не одобряли и ее родители – Адам Осипович и Софья Семеновна. Поэтому-то ей и приходилось постоянно прятаться за инициалы «А. Э» и «А. Эр».

В 1902 году Раиса из-за смерти отца и необходимости помогать матери и сестрам устроилась гувернанткой на работу к овдовевшему князю Алексею Ивановичу Кудашеву. Почти сразу же она привязалась к своему воспитаннику – Алешеньке. А тот, в свою очередь, полюбил «Раечку» со всей чистотой своего детского сердца.

«Раечка, у нас будет елка?» – спросил он ее как-то накануне Рождества. «Конечно будет!» – ответила та. «А какой стишок я буду читать гостям?» – не отставал мальчик. «Хочешь, выучим Пушкина?» – «Но разве у Пушкина есть стихи про елочку?». Тут гувернантка задумалась: «А ты обязательно хотел бы про елочку?» – «Обязательно!» – ответил Алеша.

Когда мальчик заснул, гувернантка не могла найти себе покоя. Все ходила и представляла: елочку, подарки, детей… И вдруг, сами собой, буквально из сердца полились строки стихов… Так родился текст детского утренника, отдельной частью которого были стихи про елочку.

А три года спустя после этого Рождества князь Кудашев уже объяснялся с гувернанткой, предлагая ей руку и сердце. «Раечка» давно уже любила князя, но боялась ему открыться. Ее согласие было предрешено.

Долгое время после этого супруги жили «душа в душу». Но, как и родители Раисы, князь не одобрял ее увлечения сочинительством, всячески выражая свое неудовольствие по этому поводу. Так что княгиня вновь была вынуждена печатать детские стихи, скрываясь теперь уже под инициалами «Р.К.».

Прошло еще несколько лет. Как-то раз Раиса Адамовна вместе с мужем ехала в Петербург. Попутчицами их были бабушка и внучка. Когда взрослые познакомились и разговорились, старушка попросила девочку спеть «одну красивую песенку». И та, поклонившись, звонко запела: «В лесу родилась елочка, в лесу она росла!..»

«Что же это за чудесная песенка?» – спросила Кудашева, заметно волнуясь. «Это знаменитая песенка из альбома Бекмана «Верочкины песенки»!..

Когда супруги остались одни, княгиня с замиранием сердца обратилась к мужу: «Скажи, ты слышал песенку?» – «О, да! Она прелестна!» – улыбнулся князь. – «А слова? Тебе понравились слова?» – «Конечно! – Воскликнул, давно уже догадавшийся обо всем князь. – И как бы я хотел познакомиться с их автором! Наверное, он очень прекрасен!» – «Это я написала! Для нашего сына, – тихо сказала княгиня, густо покраснев. «Я никогда не сомневался в твоих талантах! – прошептал князь, целуя жену.

«Вы знаете, кто это?!»

Война 1914 года отняла у нее все. Мечтая о подвигах, сбежал на фронт ее приемный сын Алеша. Не выдержав волнений, умер горячо любимый муж. А вскоре пришло известие и о гибели мальчика… В полном одиночестве встречала Кудашева 1917 год. Всю мебель, все бумаги пришлось пустить на растопку печки. Лишь немногие листы оставила она себе. Среди них – черновик с текстом про елочку.

Вдруг раздался топот многих ног. В дверь вошли «красные матросы». Один из них демонстративно затушил окурок о белую стену. «Что вам угодно?» – тихо молвила княгиня. «Нам угодно, – зарычал матрос, – чтобы ты, контра, в течение десяти минут исчезла из дома, незаконно отнятого у трудового народа!»…

Так началась новая жизнь Раисы Кудашевой. Жить как можно тише, ни с кем не общаться – таким стал смысл ее бытия. Устроившись в районную библиотеку, она благополучно проработала там до конца тридцатых годов.

Между тем песенка, созданная на ее стихи, звучала повсюду! Она стала главной новогодней песней страны. И это в то самое время, когда ее создательница, никому неизвестная, работала простым библиотекарем.

Лишь однажды вздрогнуло ее сердце. Диктор по радио объявил: «Песенка про елочку, слова и музыка композитора Бекмана». И тут она не выдержала, позвонила жене своего племянника, все рассказала. «Это безобразие! – воскликнула та. – Давайте попробуем доказать, что автор – это Вы!» «Да как же это? Не нужно! – испугалась Раиса Адамовна. – Да и происхождение мое… Не дай Бог кто узнает!» Но родственница была непреклонна.

Помогло то, что сохранился черновик стихотворения. Нашлись и гонорарные ведомости журнала «Малютка». А вскоре состоялся «процесс о правах». И советский суд – «самый справедливый суд в мире» – вынес однозначный вердикт: автор текста знаменитой песенки – Кудашова! И она имеет получать деньги с каждого официального исполнения!

В 1941 году Раису Адамовну разыскала составительница сборника Э. Эмден и обратились к ней с просьбой принять участие в редактировании книжки «Елка». А с 1948 года вновь стали печататься сборники ее произведений: «В лесу родилась елочка…», «Лесовички», «Петушок» и др.

Но настоящая известность пришла к ней лишь в 1958 году. Будущий создатель «Приключений Электроника», писатель Евгений Велтистов тогда работал в «Огоньке». Совершенно случайно он познакомился Кудашевой. А вслед за этим в новогоднем выпуске вышло интервью 80-летней писательницы. Это событие буквально перевернула ее жизнь. Ей стали писать со всех концов страны, приглашать на елки, в концертные залы, в школы и детские сады. Появились статьи о ней и в других газетах.

«Не по силам я затеяла дело, слишком поздно эта история подошла ко мне» – жаловалась Раиса Адамовна своей подруге. А о ней тем временем уже слагались легенды. Самые известные из которых – о приеме в Союз писателей.

По одной из них Кудашева будто бы пришла к Максиму Горькому и сказала, что хотела бы вступить в его организацию. Когда Горький поинтересовался, что же она написала, женщина ответила: «Только детские тоненькие книжки». На это Горький ответил, что в его организацию принимают только серьезных авторов, написавших романы и повести. «Нет, так нет», – ответила женщина, но, подойдя к выходу, вдруг и обернулась и спросила: «Но, может быть, вы слышали хоть одно мое стихотворение?» и запела: «В лесу родилась елочка, в лесу она росла…» Едва услышав эти строки, Горький будто бы тут же принял Кудашеву в Союз писателей.

По другой версии, эта же история произошла не с Горьким, а с Александром Фадеевым. И тот даже вспомнил, как плакал ребенком, когда доходил до последних строк стихотворения. Вызвав к себе сотрудников, Фадеев тотчас же отдал приказ немедленно оформить Кудашеву в Союз писателей и оказать ей всяческую помощь.

И, наконец, третья версия. Во время войны писателям полагались всякие пайки. И один молодой поэт пришел по этому поводу к грозному секретарю Союза писателей на прием. Но его опередила какая-то немолодая женщина, войдя в заветную дверь. Дальше он услышал следующий разговор: «Вы по какому списку?» – «Вы прозаик или поэт?» – «Я… собственно, написала одно стихотворение…» – «Какое?!» – «В лесу родилась елочка…». И тут «непробиваемый» секретарь Союза выскочил в коридор и закричал: «Вы знаете, кто это?!! Вы знаете?! Нет, вам этого не понять! Вы слишком молоды!» А дальше… по словам поэта, «старушка получила все по высшему разряду!»

Правда это или нет – судить трудно. Известно только, что Горький к моменту установления авторства Кудашевой был давно уже мертв. В бумагах же Союза писателей имя ее не числится.

Но, давайте на секундочку представим, что Кудашеву и в самом деле захотели бы принять в Союз. Почти наверняка вспомнили бы про ее происхождение (урожденная немецкая княжна Гедройц!). Вспомнили бы и про ее беспартийность. А компетентные органы указали бы и на ее веру в Бога и хождение в церковь.

Как бы там ни было, но впереди ее ждала ее другая награда.

Раиса Адамовна прожила 88 лет, преставившись 4 ноября 1964 года – в день Казанской иконы Божией Матери. Иконы, которую испокон веков почитали не только защитницей Отечества, но покровительницей всех детей и матерей. Так высоко отметила свою земную дочь Царица Небесная.

Но и наша людская благодарная память, память взрослых и детей – разве не великая награда всем создателям великой «Елочки!»

История эта, на самом деле, началась давно – в 1878 году, когда у Адама и Софьи Гедройц (в девичестве Холмогоровой) родилась дочь Раиса. Потом у супругов Гедройц появились на свет еще три девочки. Это было типичное старомосковское семейство – хлебосольное, веселое, с прислугой в белых фартуках и домашними спектаклями по праздникам. В старших классах гимназии Раиса начала писать стихи для детей. Да так удачно, что ее охотно печатали в детских журналах. Раису ждало безоблачное будущее хозяйки интеллигентного московского дома и поэтессы-любительницы, но случилось несчастье – умер отец. Как старшая дочь Рая взяла на себя заботу о матери и младших сестрах – пошла работать гувернанткой в богатый дом. Теперь она уже не могла подписывать стихи своим именем. В высших кругах сочинительство считалось делом предосудительным.

Раиса Кудашева посвятила своему воспитаннику не песенку, а сценарий детского утренника. Дети должны были по очереди зачитывать строфы. Но полный вариант песни начинается четырьмя неизвестными строфами: