Читать «Тайна Дамы в сером» онлайн - страница 189

Потом с разными людьми в разное время произошло еще несколько мелких, средних и крупных финансовых чудес. Некоторые из этих людей догадывались о том, кто является их автором, другие нет, третьи просто считали, что там, наверху, их наконец-то оценили по заслугам, а чьими руками это сделано – не так уж и важно.

Карл тоже так думал, потому никогда и никому не говорил об этих своих поступках. А если бы кто-нибудь задал ему прямой вопрос, то он ответил бы отрицательно.

Он не хотел, чтобы его благодарили. Первое время по возвращении из Мексики он вообще не хотел никаких чувств со стороны других людей. Он хотел уйти, закрыться от них – ну, хотя бы в ту же археологию, где имеешь дело с мертвыми костями, а не с живыми людьми – благо теперь он был человеком обеспеченным и мог заниматься чем угодно или не заниматься ничем. И это, возможно, произошло бы с ним, и он затворился бы в своей науке, проводя жизнь в библиотеках, музеях и экспедициях в дикие и безлюдные места, если бы не дочери.

Эти три девицы трудного возраста (старшей – четырнадцать, младшей – десять) нуждались не столько в материальном обеспечении, сколько в заботе, внимании и терпении – в общем, строгой, но доброй отцовской руке. С этими тремя сорванцами в юбках нечего было и мечтать о затворничестве и уходе в чисто интеллектуальную жизнь. Эти три полукровки, унаследовавшие неукротимый нрав матери, не оставили своему отцу ни малейшей возможности отрешиться от мирской суеты и оледенеть сердцем. Они не давали ему вспоминать прошлое. Они снова научили его смеяться.

* * *

Огонь в камине давно догорел, и небо за окном посерело, предчувствуя близкий рассвет. Карл лежал на полу, положив голову на колени сидящей Аделаиды, которая тихо гладила его по волосам. Что-то изменилось между ними за последние несколько часов. Аделаида не знала, что именно, но чувствовала, что очень важное. Он, конечно, поведал ей далеко не все, но, учитывая, что раньше он вообще об этом не говорил (по крайней мере, ни одной женщине), это могло значить, что она для него – не просто временная подруга.

Что же касается самой Аделаиды, то ее чувства к нему тоже изменились. Если раньше это был жертвенный восторг Снегурочки, тающей от блаженства под лучами солнца, трепет и ликование смертной, угодившей в объятия бога, то теперь она чувствовала к нему и нежность, тонкую и пронзительную до слез, и жалость, и желание защитить и согреть всем своим не востребованным и не растраченным в двадцатипятилетнем браке теплом.

Он перестал быть для нее высшим, недосягаемым в своем совершенстве существом. Он стал обычным человеком, таким же, как она, и мысль о союзе с ним не казалась ей больше такой уж невозможной.

Аделаида наклонилась и с новым и сладким чувством собственности поцеловала его в лоб.

* * *

Это новое, невыразимо приятное ощущение жило в ней и наутро, когда она проснулась в белой как снег и мягкой как пух постели собственного (еще на целых два дня!) дома. Карла рядом с ней не было, но снизу, из кухни, доносились приглушенные звуки и запах свежемолотого кофе.