Читать «Пляшущий ангел» онлайн - страница 113

Димка-грымка проработал на автоколонне один год и одиннадцать месяцев. И все это время он был совершенно не таким, каким был до увольнения. Работал он все также, без особого умения, но с драйвом, которого раньше за ним не наблюдалось. Всегда проявлял инициативу, хоть и не всегда удачно. К спиртным напиткам и пустым разговорам с низкими шутками и грязными подробностями остался равнодушен, но никогда не был безответным. В случаях, когда коллеги пытались его «опустить», был резок, упрям, часто позволял себе повысить голос, и при всем при этом не пренебрегал матом.

Вспоминая Димку, сравнивая его до первого увольнения и после второго увольнения, Василий Кузьмич сделал вывод, что этот молодец понял истины, которые должен понимать любой нормальный человек, но не научился быть по-настоящему умным. Не научился думать тогда, когда следовало бы. Вместо этого он «рвет и мечет», действуя по принципу «самая лучшая защита – это нападение». Не научился включать в работу ум, – поэтому и не нашел никакой другой работы, зная, что он совсем не одаренный слесарь. Научился быть упрямым и активным, – поэтому и пришел на старое рабочее место, где не смог проявить активность ранее.

С тех пор прошло три года. Три года – это, конечно, хоть и маленький, но все-таки, срок. Воды много утекло, но… Вода камень точит, а под лежачий камень – не течет.

Кузьмич считал Дмитрия Грымова «лежачим камнем». Лентяем, который хочет чувствовать себя форвардом в море социальной деятельности, но не имеет понятия, как в этой деятельности участвовать.

Сделать свой двор приглядным, цветным, дать нагоняй дорожному начальству, которое давно не смотрит на обочины района – это, конечно, дела, в которых нужны упрямство, решительность, смелость, жесткость. Но депутат – это, в первую очередь, социальный деятель – человек ума, знания, с тонким чутьем и способностью мыслить широко, – чтобы не только обустраивать дворы своего района, но и решать проблемы, которые мешают человечеству чувствовать себя комфортно и быть уверенным в завтрашнем дне.

Размышления Кузьмича прервал звук подъезжающей маршрутки. Василий Кузьмич рассмотрел номер маршрутного такси, и, спешно подойдя к автомобилю, влез в него.

Сам кандидат в депутаты в это время расслаблялся в «лягушатнике».

Дмитрий Грымов (или Грым, как звали его последние два года товарищи) пришел в бизнес-центр с другом. Проиграв другу два раза в бильярд, Грым наотрез отказался играть в третий раз, заявив, что сегодня ни его день.

– Позавчера был тоже не твой день. – Усмехнулся друг Дмитрия, высокий узкоплечий парень с пышной белой шевелюрой. – Давай тогда хоть в сауну, чтоль, сходим…

– Давай. – После недолгого, но тяжелого раздумья, согласился Грым. – Только, Ромка, без баб…

– Мы ж не в «Солт-соуле», – усмехнулся Ромка. – Конечно, без баб.

Понежившись в сауне минут пятнадцать, Дмитрий сказал, что хочет охладиться, и ушел.

Плескаясь в «лягушатнике», он услышал заводную мелодию. Грым, как ошпаренный, выскочил из бассейна, и побежал в гардероб.

Взяв с полки дребезжащий мобильный телефон, Дмитрий включил связь. Танцевальная музыка заглохла. Лицо кандидата в депутаты стало мрачным, напряженным.

– Да, Валерьич… – сухо произнес Грым, поднося телефонный аппарат к уху.

– Да, Сергеич… – с издевкой ответил старческий голос из динамика телефона. – Ты склероз-то лечи свой!..

Дмитрий Грымов долго хмурился, потом стукнул себя ладонью по лбу: – Черт! Василий Валерьич, прости, ради бога! Я сегодня как вареный! Я сейчас, мигом буду у тебя.

– Сейчас уже не надо. – Спокойно, уже без тени ехидства, ответил Василий Валерьевич. – Сейчас – поезд ушел. Завтра к пяти часам приходи. Якши?

– Якши. Буду минута в минуту, секунда в секунду. До завтра, Василий Валерьич.

– Давай, до завтра.

Дмитрий сбросил соединение, убрал мобильный телефон в шкафчик, и, хотел, было, уйти, но аппарат снова зазвонил.

– Да, мама. – Раздраженно буркнул Грым в «трубу».

– Не дерзи мне. – Жестко, но без злости, проговорил приятный женский голос.

– Мам, не обижайся, я…

– Знаю. Ты в своем бизнес-центре не ходи ни к какому психологу. Ладно?

– А здесь и нет никаких психологов.

– Вот и славно. Я нашла тебе хорошего психолога. Ты обязательно сходи. Кстати, ты домой сегодня придешь?

– Приду.

– Хорошо. Что тебе приготовить?

– Что угодно – всё равно. Любое твое блюдо – праздник души. Я часам к шести приду, мам. До встречи.

– Ты куда-то спешишь?

– Нет. Просто уборщица идет – полы мыть. Все, пока, мам.

Никакой уборщицы не было даже и близко. Грыму просто нужен был предлог, чтобы завершить разговор. Нажав кнопку «off», он небрежно бросил мобильник на полку шкафчика, и с понурой головой поплелся к выходу.