Читать «Приход № 1 (декабрь 2013). Введение во Храм» онлайн - страница 29

Питер Крифт

Самый главный вопрос, «вопрос вопросов», Иов задает Богу так: «И зачем Ты вывел меня из чрева? Пусть бы я умер, когда еще ничей глаз не видел меня» (10:18). Другими словами, куда я попал? Какая это пьеса? Зачем я в ней играю? Зачем живу?»

Вопрос – для Екклесиаста, но Иов получил ответ. Паскаль назвал их двумя величайшими философами, и я с ним совершенно согласен. Но почему один ответ получил, другой – нет? По той же самой причине, по какой Моисей узнал от Бога то, над чем тщетно бились веками сотни философов: Кто такой Бог? Как Его имя? Какой Он? У Моисея хватило ума Бога спросить (Исх 3:14). Екклесиаст – вроде «друзей», он бесконечно размышляет о Боге. Иов – как Моисей, он Бога спрашивает, ищет. А ищущие – находят.

Но не сразу. Почему? Что это значит? Жизнь Иова, о которой он и спрашивает, состоит из поисков и обретения. Конечно, на вопрос об ее цели, смысле, сути, свершении ответить легко: «обрести Бога». А как же другая часть, сами поиски? Зачем попустил Бог столько искать и мучиться? Что Он хотел этим доказать? Разве Иов – в пробирке злого экспериментатора? Неужели Бог убавил под ней огонь, чтобы выиграть пари?

Без всяких сомнений, Бог ничего не делает ради сатаны, ради зла. Ясно и то, что самому Богу это не нужно, Он и так все знает. Он знал, что вера Иова устоит. А вот Иов – не знал. Значит, страдания эти – ради него, для его блага. Даже крест, как сказал один святой, «Бог дарит своим друзьям». Нет – особенно крест.

Этот мир – долина созидания душ, мастерская скульптора, мы – статуи. Их не завершишь, не ударив по ним резцом, и много раз, не прокалив их в огне. Тут ничего не поделаешь. Раз уж мы потеряли изначальную невинность, возвращаться к Богу – труднее, ветхий человек стонет и сетует на каждом шагу. Слова «Да будет воля Твоя, а не моя» принесли великую радость в Эдеме, принесут – на небе, а здесь, не в раю, они труднее (и нужнее) всего. Почему Иов увидел лицо Господне и не умер? Потому что в страданиях обрел лицо. Льюис говорил в конце своего романа: «Как же мы встретим богов лицом к лицу, пока мы лиц не обрели?»

Вот он, смысл жизни: обрести лицо, стать собой. Популярные психологи часто и легко это говорят, но им и не снилось то, что к этому приводит, и то, куда это ведет. Да, жизнь в том и состоит, чтобы «стать собой», но не через грехи, а через страдания. Мы должны не только соглашаться, но и сопротивляться; должны карабкаться вверх, не подчиняясь притяжению своего себялюбивого «я», а не скользить вниз по широким дорогам «самовыражения» или «самоосуществления». Смысл жизни – брань, битва, борьба. Враги наши реальней, чем кровь и плоть. Если мы их не победим, смерть наша будет гораздо горше и страшнее, чем какие бы то ни было увечья. Иов – не исключение, а правило; всех нас, так или иначе, Бог проводит через беды. Просто у него все это уж очень явно. Далеко не все теряют детей, здоровье, имущество, надежду в один и тот же день. Но каждый из нас должен научиться полной потере, все мы потеряем все, кроме Бога, все мы умрем, только Бог останется с нами.

Философы дают возвышенные и красивые ответы на вопрос, о котором мы сейчас говорим: добродетель; мудрость; честь; свобода; счастье; «истина, добро и красота»; – но забывают о маленьком вопросишке, который точит нас, пока мы всем этим восхищаемся.

«Ну, хорошо, но – как? Как сделать, чтобы этот карлик летал, словно орел? Как мне перейти отсюда – туда, от убожества – к Богу?» Теперь мы знаем, зачем мы живы – чтобы стать сияющим, светлым, сильным и добрым созданием, которое может выдержать ослепительное сверкание рая. Что ж, становитесь. Будьте святы, как Отец ваш свят, совершенны, как Он совершен. Ну, станьте же!

Видите, этого мало, тут надо поработать резцом, надо потрудиться, Удивительно не то, что Бог наносит нам столько ударов, а то, что их так мало. Когда увидишь расстояние между нами, нынешними, и теми, кем мы должны стать, просто диву даешься, как милости Божьей удается провести нас через него так легко, так безболезненно. Странно не то, что с хорошими людьми происходит столько плохого, а то, что с людьми плохими происходит столько хорошего. Это узнает Иов, увидев Бога лицом к Лицу, поэтому говорит, что удовлетворен, доволен. Довольны будем и мы.

Начнем с того, что Бог мог сотворить нас и оставить на небе, без горя и греха. Зачем же Он дал нам испытательный срок? По той же самой причине, по какой хороший учитель не дает ученику ответа. Когда мы сами находим правду, мы крепче ее помним, больше ценим. Она уже не «объективная истина», а часть нашей души, наше истинное лицо. Рисунок скульптуры – от Бога, а ваять мы должны вместе, и наше дело – многократный выбор, непрестанный опыт. Мы узнаем, кто мы такие, только через жизнь.

Значит, пока дело не сделано, мы этого не знаем (или себя обманываем). Каждая жизнь – затянувшийся «кризис идентификации». У Иова он просто видней и внезапней. Вот Иов – праведный, справедливый, возлюбленный Богом. Вот ярлыки оторваны, и он – комок страданий на куче грязи. Что ж удивляться, если близкие друзья его не узнали (2:12)! Иерусалимская Библия резонно дает здесь сноску, предлагая сопоставить все это с рабом Ягве (Ис 53). Он «презрен и умален пред людьми, муж скорбей и изведавший болезни» (Ис 53:3); он «отторгнут от земли живых» (8); он – «червь, а не человек, поношение у людей», как сказано в 21 псалме, который вспомнил распятый Христос. Да, Иов – прообраз Христа, настолько неузнаваемый, что узнать его нетрудно, ибо Христос – неузнанный Бог, «червь (…) поношение у людей».

Иов может узнать, кто он такой, только у своего Создателя. То же самое верно для всех, все мы – персонажи Его повести, а где персонажу найти себя, как не у Автора?

Книгу Питера Крифта «Трактаты. Небеса, по которым мы так тоскуем. Три толкования жизни» можно купить в интернет-магазине «Лабиринт», а также заказать напрямую в магазине издательства Библейско-Богословского Института св. апостола Андрея по адресу Москва, ул. Иерусалимская, д. 3. Тел.: [phone]