Читать «Меня зовут Дамело. Книга 1» онлайн - страница 69

— Привет! Вы что, не пошли домой?

— Мы ждали, когда нам отдадут твое тело, чувак, — бессильно выдыхает индеец.

— Слушай, друг! — подхватывает Димми. — Тут такое было! У меня вся жизнь пронеслась перед глазами! Это было ужасно скучно. — И он хохочет, этот качественно натрахавшийся мерзавец, сорвавший чужую свадьбу и приведший кобеля Дамело на грань содомии. Ну почти.

— А чтоб ты сдох, — ласково отвечает индеец и не идет, а будто плывет навстречу Диммило, потому что это же Диммило, не Мама Килья в человечьем теле, правда ведь?

— Правда, — раздается голос из темноты за димкиной спиной и в дверях словно рассвет занимается. — Правда. Мама Килья не любит мужских воплощений. Она у меня капризница. Ей девушек подавай — беленьких гордячек. Вроде тебя, малыш, — и неведомо как оказавшийся у стойки Инти берет Тату за подбородок. — Ну что, продолжим церемонию?

— Конечно, — светло улыбается Белая дама «Эдема», мадам Босс, будущий мясной костюмчик для богини Луны. — С начала пойдем или с пятой цифры?

Димкина рука сжимает руку Дамело так, что кости трещат. Расстояние в зале можно измерять молчанием и ложью. И Сапа Инка понимает: ничего еще не решено. Ничего.

Он просто смотрит Диммило в глаза и чувствует отголосок димкиной боли. Слабый отголосок, но и его достаточно.

Оказывается, когда счастье выскальзывает из рук, падает и разбивается, грохот стоит неимоверный. Диммило ни черта не слышит сквозь звон в ушах, в горле у него комок размером с сердце, а в душе — горячий, с пылу с жару ад. Тот самый, предвиденный Дамело, предсказанный. Димми колотит, будто от холода, но кожа его суха и раскалена, словно песок полуденной пустыни. Он наваливается на плечо индейца, точно пьяный, перемежая рваные вздохи близкой истерики беспомощными ругательствами.

— …Ага, и этот нашел себе телку… завязал с пидарскими приколами… как и ты… как вы все…

Инти всевидящий и всеслышащий, всемогущий и беспощадный, конечно, слышит проклятья белого парня, не понимающего простой истины: нельзя упрекать бога в том, что тот не пожелал принадлежать человеку. Это святотатство, а святотатство перед лицом божества — это смерть. И не всегда быстрая и легкая.

— Такой прекрасный, вкусный мальчик, — вздыхает золотой бог, глядя на Димку со странным выражением лица — нахмуренные брови, сжатый рот, вздрагивающие ноздри. Инти смотрит так, словно удовольствие, полученное им, переходит в боль, а потом опять в удовольствие. — Я бы взял тебя себе, но ты никогда не станешь моим. Как бы нам обоим ни хотелось.

Диммило то ли рычит, то ли стонет, он рвется к Инти, тащит Дамело за собой, точно буксир — длинную, неповоротливую в узкой бухте яхту. Несколько метров индеец проезжает, вцепившись в димкин бицепс, еще примерно столько же отделяет Димми от последней, гибельной ошибки — попытаться приложить бога Солнца носом об барную стойку, разбить породистый нос Едемских, изломать бритвенно-острую линию скул, раскровянить высокий лоб. А главное — заставить Инти закрыть глаза. Потому что невыносимо видеть, как золотой бог смотрит, прощаясь: взгляд его излучает ласку, ей невозможно противиться, она бежит по воздуху, словно ток по проводам. Не отрекайся, кричит Диммило беззвучным криком внутри себя, не отрекайся от меня — и я не отрекусь. Первым. Ты не знаешь, какими верными бывают люди моего племени. Не знаешь, но можешь узнать.