Читать «Меня зовут Дамело. Книга 1» онлайн - страница 115

Тогда он только об одном и думал: неприятное место для роженицы. Морщинистые серые колонны сталагнатов, неопрятные сосульки сталактитов, темная вода в озере, натекшем с потолка пещеры — все напоминало отнюдь не чудо природы, а заброшенный дом с протекающей крышей и отсыревшими полами. И едва Дамело понял, на что похожа легендарная пещера Зевса, как Зевсовой пещеры не стало. Снова они со Сталкером блуждали по руинам, проваливающимся в себя, уходящим в невскую топь, из которой когда-то вышел этот город.

С одной лишь разницей: не было и быть не могло в Питере таких глубоких шахт, как та, возле которой они стояли — все вместе. Словно команда. Команда, в которой каждому из двух других нужен только один. Вот он, Дамело, остался бы с Минотаврой, он в нее верит, несмотря на ужас, от которого ее лицо — то есть морда — будто плавится. Зато энтузиазм Ариадны, когда она первой лезет в колодец и скрипит там ржавыми скобами ступеней, стараясь еще больше испугать сестру, ему отчего-то неприятен. Индеец предчувствует: у него еще будут проблемы с этой… матерью голубей. И он не ошибается.

Внизу их ждут вовсе не адские врата и не перевозчик через реку забвения, как в приличном царстве мертвых положено. О нет, унылый образ античного ада не для того, кто пришел к Дамело во сне. Не для Мецтли, искусителя богов.

Его видно издали — и это можно считать спасением. Кечуа старается не отводить глаз, держаться силуэта Мецтли, словно путеводной звезды, не оглядываться по сторонам и даже под ноги не смотреть. Сейчас уже не он тащит за собой спутниц, как собак на сворке, а они с Ариадной жмутся к бокам Минотавры совершенно по-собачьи. Дамело уверен: чудовищная аватара Сталкера наверняка видела в своей жизни нечто подобное. Или в снах. Были на острове Крите ритуальные оргии или не было? Как будто нет, блядь, дела важнее, чем отвечать на вопросы по древней истории, пробираясь через обдолбанный гей-клуб.

Через преисподнюю, созданную воображением его лучшего друга Диммило.

Дамело, конечно, ожидал Содома и Гоморры, но не в таких масштабах. Вокруг все гудит, ухает, поднимается и опускается в едином ритме, временами прорываясь воплем и корчами, круги от которых расходятся по телам, как по воде. Сосредоточившись на маячащем впереди Мецтли, индеец пытается представить, что идут они через, скажем, долину гейзеров. Что вокруг простирается огромная сальза, заполненная шелковистой грязью, освещенная факелами метана, хлюпающая, чавкающая, обжигающая, отвратительная и влекущая. От нехватки воздуха горит в груди, от запаха потеющей толпы слезятся глаза и расплывается далекое видение — Диммило в компании Таты и Саввы за столиком на возвышении, пьют, болтают, смеются, не замечая, что их вот-вот накроет серным дождем.

Потому что небеса не будут терпеть вечно. Дамело не ханжа (и это еще мягко сказано), многое повидал, но и ему тошно в аду, сотворенном Мецтли. Куда ни глянь, вместо пола, стен и даже потолка — людская масса, слившаяся воедино, спаянная слюной, потом, спермой и кровью в бурый колыхающийся студень. Индеец, Минотавра и Ариадна идут прямо по телам, стараясь не глядеть, куда ставят ноги, иначе им не сделать и шага. Даже Ариадна рванулась прочь, когда они спустились с лестницы и увидели, через что им предстоит пройти. И только Минотавра с животным равнодушием двинулась вперед, топча широкими копытами живые тела.