Читать «Шкатулка желаний» онлайн - страница 53

В позапрошлом году я сидела здесь одна, на том же самом месте и в такую же погоду. Мне было холодно, и я ждала его.

В позапрошлом году, живая и успокоившаяся, я только что рассталась с медсестрами из лечебницы, где за несколько недель сумела что-то в себе убить.

Я убила в себе нечто страшное — то, что называют добротой.

Я позволила доброте покинуть меня, вытечь из меня сукровицей, выпасть мертвым ребенком, подарком, который я едва успела получить, и его тут же отобрали.

Чудовищная жестокость.

Около полутора лет назад я разрешила себе умереть в родах, производя на свет другую женщину, более холодную, более резкую. Горе всегда странным образом нас перекраивает.

А потом пришло письмо от Жо, ненадолго продлив траур по той, кем я была прежде. Письмо было отправлено из Бельгии, на обратной стороне конверта стоял брюссельский адрес: площадь Саблон. Внутри — четыре страницы, исписанные его неуверенным почерком. Удивительные фразы, новые слова — как будто бы вышедшие прямиком из книжки. Жо, теперь я знаю, что любви легче примириться со смертью, чем с предательством. Его боязливый почерк. Под конец он написал, что хочет вернуться. И больше ему ничего не надо. Вернуться в наш дом. В нашу комнату. На завод. В гараж. К своей самодельной мебели. Вернуть себе наш смех, и старый телевизор, и безалкогольное пиво, и друзей по субботам, только они и были мне настоящими друзьями…

Вернуть тебя. Он хотел вернуть меня. Снова быть любимым тобой, писал он, я понял: любить — это понимать.

Он давал обещания: я испугался и убежал, но я заслужу прощение.

Он давал клятвы, кричал, надсаживался.

Я люблю тебя, писал он. Мне тебя не хватает.

Он задыхался.

Я знаю, он меня не обманывал, но было слишком поздно для его красивых слов, напрасно старался.

Мои благодушные округлости растаяли, на их месте теперь топорщились льдины с острыми краями: тронь — порежешься.

К письму он приложил чек.

На имя Жослин Гербетт.

Пятнадцать миллионов сто восемьдесят шесть тысяч четыре евро и семьдесят два сантима.

Видишь, я прошу у тебя прощения, говорили эти цифры, я прошу у тебя прощения за мое предательство, за мои трусость и подлость, я прошу у тебя прощения за мое преступление и мою нелюбовь.

Для того чтобы мечты его иссякли и чтобы он сам себе опротивел, хватило трех миллионов трехсот шестидесяти одной тысячи двухсот девяноста шести евро и пятидесяти шести сантимов.

Должно быть, он купил себе «порше», и плазменную панель, и полную коллекцию фильмов про английского шпиона, и «Сейко», и «Патек Филипп», а может, и «Брейтлинг», блескучие, безвкусные, а еще он, наверное, купил себе нескольких женщин. Женщин моложе и красивее меня, эпилированных, накачанных силиконом, безупречных.

Должно быть, он столкнулся с плохими людьми, — так всегда бывает, стоит только разбогатеть: вспомните хотя бы Кота и Лису, укравших у Пиноккио пять монет, которые дал ему Манджафоко…