Читать «Шкатулка желаний» онлайн - страница 32

Купить то самое пальто в «Кэрол», пока все не распродали. СКОРЕЕ!

Перекрасить и заново обставить гостиную. (Плазменная панель???)

Заменить дверь гаража автоматическими воротами.

Хоть разок пообедать в Париже у Тайевана. (Читала статью в «Elle à Table», до сих пор слюнки текут.)

Всю ночь до утра вместе с двойняшками есть гусиную печенку на хлебе с пряностями, запивая ее дорогими винами, и сплетничать о мужиках.

Попросить Жо сделать во дворе навес для мусорных контейнеров. (Ненавижу помойки и вторсырье!!!)

Снова поехать в Этрета.

Побыть неделю в Лондоне с Надин. (Жить ее жизнью, баловать ее, холить и лелеять, читать ей «Маленького принца»… О господи, я совсем с ума сошла!)

Набраться смелости и сказать Ромену, что подружка, с которой он приезжал на прошлое Рождество, по-моему, мерзкая, вульгарная, до ужаса противная девка. (Послать ему денег.)

Заняться наконец собой. Начать ходить в спа-салон. (Тайский массаж — два с половиной часа ласки! Косметика «Кодали»? «Симона Малер»?)

Лучше питаться.

Сесть на диету.

(Да, да, да — и то, и другое!)

В ближайшее же 14 июля потанцевать с Жо под «Бабье лето».

Купить полную «бондиану» на DVD. (???)

Пригласить журналистку на обед. (Подарить что-нибудь ее матери.)

Сумка от Шанель.

Обувь от Лубутена.

Платок «Гермес». (Заставить продавца развернуть передо мной целую гору платков, а потом сказать: угу, я подумаю!)

Купить хронометр «Сейко».

Сказать всем, что это я, я выиграла восемнадцать миллионов (точнее, восемнадцать миллионов пятьсот сорок семь тысяч триста один евро и двадцать восемь сантимов), — чтобы все позавидовали. (Наконец-то!!!)

Заглянуть к Порше (в Лилле? в Амьене?). Узнать про «кайен» все подробности.

Сходить на концерт Джонни Холлидея и хоть разок послушать его живьем. Пока он жив.

Купить себе «пежо-308» с навигатором. (???)

Чтобы мне сказали, что я красавица.

~~~

Однажды я чуть было не завела любовника.

Почти сразу после рождения мертвого тела Надеж.

Когда Жо разнес в щепки чуть не все, что было в доме, и перестал высасывать каждый вечер, валяясь перед телевизором, по восемь или десять банок пива.

В общем, когда он сделался злобным.

Потому что в те времена, когда он надирался до бесчувствия, он попросту превращался в овощ. Только и всего. Он превращался в нечто вялое и бесформенное, в нем появлялось именно то, что женщины ненавидят в мужчинах: он становился пошлым, эгоистичным, безответственным слабаком, тряпкой. Но при этом был абсолютно спокойным — овощ, иначе и не скажешь.

Жестоким он сделался, когда завязал. Поначалу я списывала его злобные выходки на абстинентный синдром. Вместо своего обычного десятка банок нормального пива он выдувал теперь вдвое больше безалкогольного, как будто надеялся, вылакав эти двадцать банок, заполучить в конце концов пресловутый 1 % алкоголя, который они, если верить крохотным буковкам на этикетке, содержали… или должны были содержать, и добиться опьянения — того, по чему и тосковал. Однако на дне банок, как и в глубине собственной души, не находил ничего, кроме злобы. Кроме грязных, мерзко пахнущих слов, вылетавших из его рта. Это ты своей жирной тушей задавила мою Надеж… Всякий раз, как садилась, ты давила мою дочку… Мой ребеночек умер, потому что ты не занималась собой… Твое тело превратилось в помойку, бедняга Жо, твое тело — отвратительная раскормленная помойка. Ты свинья, Жо. Свинья. Хавронья поганая.