Читать «Исцеление для неисцелимых: Эпистолярный диалог Льва Шестова и Макса Эйтингона» онлайн - страница 102

50*

ШЕСТОВ – М.Я. ЭЙТИНГОН

20/V. <19>30

3. Rue Letellier Paris (XV)

Дорогая Мирра Яковлевна!

Большое спасибо за Ваше сердечное письмо и за предложение погостить у Вас. И для меня, как Вы знаете, всегда большая радость жить в Вашем доме – рядом с Максом Ефимовичем и с Вами. Ведь только в этом случае, когда я у Вас живу – кроме всего прочего – можно мне видеться и беседовать с М<аксом> Е<фимовичем>: иначе, хотя бы я и был в Берлине, при заполненности его дня, мне вряд ли часто пришлось с ним встречаться.

Выезжаю я из Парижа послезавтра – в четверг 22/V. Уже все готово – и вещи и даже билет. Но еду я сперва во Франкфурт, где 24/V я читаю в Университете, [1] потом в Halle (27 в Kant-Gesselschaft [2]) и попаду в Берлин либо 28, либо, если что в Halle задержит, 29 мая. Из Halle я либо напишу, либо Вам протелеграфирую точно день и час своего приезда.

Обо всем, что у нас, писать не стану: лучше расскажу, когда приеду. Только одно пока сообщу: Таня благополучно родила девочку. [3] И Таня сама и ребенок в наилучшем состоянии: дней через 9, 10 вернется домой, если все так будет продолжаться, как началось.

Еще раз спасибо и – до скорого свидания.

Сердечный привет Макс <sic> Ефимовичу.

Ваш Л. Шестов

Анна Елеазровна, Таня и Наташа шлют Вам и Максу Ефимовичу привет. Как Таня поправится, А<нна> Е<леазаровна> Вам напишет.

* Первый абзац с некоторыми неточностями приведен в кн. БарановойШестовой, II: 50.

1. Во Франкфуртском университете Шестов прочел по-немецки доклад Скованный Парменид (Баранова-Шестова, II: 50).

2. Кантовское общество.

3. «16 мая у Тани родилась девочка Светлана» (Баранова-Шестова, II: 50).

51

ШЕСТОВ – ЭЙТИНГОНУ

24/VI. <19>30 Reims [1]

Дорогой Макс Ефимович!

Поздравляю Вас с днем рождения [2] – и желаю, само собой разумеется, прежде всего сил и здоровья: без сил и без здоровья ничего в нашем мире не добьешься. Но еще, сверх того, желаю, чтобы Ваша работа вошла в естественные границы и чтобы Вы больше себе самому принадлежали: нужно, ведь, не только работать, но и жить.

Пользуюсь случаем, чтобы поблагодарить Вас за гостеприимство. Благодаря тому, что я живу у Вас, у меня с моим пребыванием в Берлине всегда связываются самые лучшие воспоминания. Единственные пятна – это лекции и доклады, которые читать приходится. Но это забывается скоро или, вернее, это чувствуется, пока оно впереди. А все остальное, и в особенности та атмосфера дружбы, которая окружает меня в Вашем доме, где я совсем забываю, что я не у себя – приносит такую большую радость. И потом возможность говорить обо всем и именно о таком, о котором редко кто может и умеет говорить! Большое, большое спасибо Вам, Макс Ефимович, и такое же спасибо Мирре Яковлевне.

Во Фрейбурге на этот раз было не так интересно, как 1/ года назад. У Гуссерля были американские гости, и я с ним хотя – и был у него два раза, мало мог беседовать на философские темы. Он, по случаю приезда гостей (проф. Per<r>y [3]), пригласил к себе много народу, и было слишком шумно. С Heidegger’ом в субботу успел побеседовать немного – но тут пришлось спешить, чтобы попасть к Гуссерлю. А в воскресенье, хотя мы провели у Гуссерля вместе несколько часов, разговаривать серьезно уже нельзя было. Американцы по-немецки говорят плохо, и т. к. при том были еще их жены, то встреча носила совсем внешний, светский характер. Очень жаль, но ничего изменить нельзя было. Правда, Гуссерль оставил меня у себя, когда гости разошлись, но он, бедный, так устал от 4 часов светского разговора, что мы уже больше друг другу руки жали, чем разговаривали… [4]

Передайте Мирре Яковлевне, что с ее подарками Светлане [5] все обошлось хорошо. Правда, на границе пришлось их показать, но пошлины взяли всего одну марку.

Еще раз поздравляю Вас и еще раз большое спасибо и Вам и Мирре Яковлевне.

Ваш Шестов