Читать «Белые одежды» онлайн - страница 389

— Этот интерес не к конкретному своему делу как раз много и напортил, — сказал второй. — На этом поставлена точка.

— Федор Иванович недоговаривает, — засмеялся Киценко заинтересованно. — У вас имеется что-то для нас?

Второй слабо улыбнулся, как бы разрешая продолжать и одновременно оценивая находчивость и тонкость подхода, показанную гостящим у них сегодня оригинальным бесшабашным биологом.

— Я, может, и не явился бы к вам, — сказал Федор Иванович. — Продолжил бы свое небытие… Еще года на два. Если бы не это. Понимаете… Есть такой пруд, тихий… Совсем сначала ничего не видно было, гладь сплошная. Только коряга лежит в воде. Бревно. Вокруг него всякая мелюзга суетится, а оно лежит… А потом бревно открыло сначала один глаз, потом второй… Шевельнулось… И оказалось, что это среднего роста крокодил. Который двинулся прямо ко мне и спокойно так меня за ногу… А жертва связана — держит на руках дите. И крикнуть нельзя, надо молчать. А крокодила не моя нога, а именно дите интересует. И тащит… Могу и телефон дать…

— А точнее нельзя? — второй при этом взглянул на Киценко.

— Я же сказал: его дите интересует. Начальник есть такой, в сортоиспытании. Спартак Петрович. Впился как клещ — давай ему процент участия. Не меньше как пятьдесят процентов. Уже год задерживает. Уже на год сорт опоздал! И все передает через третье лицо…

— Вы это заявляете? Изложите письменно, и там, в бюро пропусков, висит ящик… Туда бросьте…

— Не-ет. Избави бог, не заявляю. Вы слушайте. Он улыбается и ждет, когда я ему в рот заплыву. Будет ждать и год, и два. Вот если бы вы позвонили… Вам ведь эта справка нужна?

— Да, да, конечно… — сказал Киценко.

— И мне же она нужна. Вот если бы вы позвонили и невинным голосом попросили его прислать вам копию. Еще лучше — с подробностями. Когда мы сдали ему сорт Стригалева. В каком положении сейчас… Он же трус! Только хлопни в ладоши — сразу нырнет на самое дно. Шкодливая дрянь…

— Это, к сожалению, не наше дело, — Киценко подобрал губы, — у нас другая задача…

— Это ваше, ваше дело. Послушайте! Почему хорошие люди страдают больше всех? Вот он стоит против всего общества, протягивает свой дар. А общество бьет его по протянутой руке, топчет! Сообща топчут, с помощью собрании. Так это делается, что и не найдешь виновного. А потом, когда человека уже нет, а дар его оценен, и уже наступила за столом тишина… О которой Пушкин сказал: «Уста жуют…». Хоть бы тут от человека отстали. Так нет же, из числа жующих вылезает соавтор: давайте мне пятьдесят процентов!..

— Не пройдет, Федор Иванович. Не уговорите, — сказал Киценко.

— Неужели нельзя поломать эту закономерность? Ну поломайте хоть сейчас! Сделайте нестандартное усилие! Позвоните этому борову, испугайте его!

— Вот именно — пугать. С этим покончено. Это совершенно не наше дело!

— Понимаю. Когда гнать замечательного ученого, это было ваше!.. Не хочу продолжать. Я забираю у вас справку. Вот. И кладу в карман. Справка вам нужна? Позвоните, он вышлет…