Читать «Самая страшная книга 2014» онлайн - страница 267

Выходя из тьмы, сжимая в руке мешок, я ни на кого не смотрел. Лопата и угасающий фонарик остались в подвале.

На дворе было так светло! Свежий воздух захлестывал легкие, а меня душило рыдание. Прихватив на крыльце канистру, я обошел дом, так чтобы меня не было видно из окон. Уселся в траву, короткую, кошенную мной же пару дней назад. Скинул рукавицы, достал сигарету и закурил. Похоронить такое уже нельзя. Это же упырь. Невинно убиенный, но… Сигарета размякла в мокрых пальцах, и я выбросил ее, не выкурив трети. Встал на колени и развернул мешок. Ом лежал, свернувшись в комок. Почти черное то ли от времени, то ли от земли тельце. Затылок мне припекало солнце; показалось, будто младенец поежился в непривычном ему свете. Не стоило больше ждать. Я отвинтил крышку у канистры и, прикрыв воротником нос, опрокинул горлышко сосуда. Прозрачная желтоватая жидкость блеснула на солнце, коснулась мертвой потемневшей плоти, и что-то зашипело, поднялся едкий пар. Я старался задерживать дыхание, жмурился, отворачивался. Я надеялся, что шипение вызвано лишь химической реакцией. Сквозь густые испарения трудно было различить, что кислота делает с телом. И думаю, мне показалось, что в какой-то миг я разглядел вдруг лицо, это маленькое круглое лицо, со всеми морщинами, болезненной гримасой и глазами… Глаза были открыты, да, открыты, но пусты. Только чернота между век.

Надеюсь, я убил его. Я верю в это. Кислота сделала свое дело, от тела, да и от всех этих тряпок, от мешка — ничего не осталось. Не знаю, будет ли еще расти трава на этом месте. Не знаю, сделал ли я все правильно. В дом я зашел только за вещами, не забыв тетрадь на письменном столе. Напоследок заглянул в свою прежнюю комнату, ту, что под скатом крыши. Кроватка, игрушки, стул. Мама, чья во всем этом вина?

Я ушел, направляясь в сторону станции, и вернулся в эти места только четырнадцать лет спустя, чтобы по завещанию вступить в права собственности. Бабушка умерла в возрасте девяноста восьми лет, совершенно выжив под конец из ума. Я так ни разу и не зашел в дом. Библиотеку вывезли без меня, я же приезжал только за Мариной. Она живет теперь недалеко в квартире, которую я ей снимаю, получает пенсию по инвалидности, смотрит телевизор. Радуется, когда я приезжаю. А дом через полгода снесли, раньше не вышло. Я потом приезжал, ходил вокруг развалин, присматривался. Все не мог понять, вправду ли посреди деревянных обломков выпирает кусок кирпичной стены… Хотел привезти священника из городского костела, чтобы освятить землю, но так и не собрался. Сейчас мне сорок семь, во второй раз я не женился. Полностью ослеп на правый глаз. Работаю в издательском деле, заметил, что многие меня побаиваются.

Стопка отпечатанных на машинке листов, словно заряженный пистолет, пролежала все эти годы в шкафу в моем кабинете. Страницы перепутаны, среди них попадаются исписанные тетрадные листочки. Перенести на бумагу эту историю я попытался почти сразу, как вернулся в городскую квартиру, но безрезультатно. Теперь я достаю эту кипу бумаги, этот заряженный пистолет из прошлого, начинаю раскладывать вокруг монитора и клавиатуры. Зачем? Может быть, я хочу застрелиться. Расскажу ли я, что увидел сквозь черную дырку в стене в подвале? Нет, не расскажу. Картины, ужасные картины являются мне очень часто в кошмарах и наяву. Иногда мне кажется, я продолжаю видеть все это. Правым глазом. Возможно, я и хотел бы описать весь несказанный противоестественный неземной ужас, существующий в других мирах, одновременно далеких и близких. Но я не могу, это невозможно, неописуемо.