Читать «Собирайся, мы уезжаем» онлайн - страница 4

Дима хлопнул дверцей. Марина смотрела на него в зеркало. Широкие плечи. Хорошо одет. «А почему бы и нет?» Она схватила визитку и набрала номер мобильного. Дима ответил: «Алле?» Марина сказала: «Возвращайтесь». Он вернулся и плюхнулся на сиденье.

– Теперь у меня есть номер твоего мобильного, – сказал Дима, перейдя на «ты».

– Ну и что ты хочешь узнать? – спросила Марина.

– А что ты хотела бы рассказать?

Марина росла самостоятельно. Мать направляла, но не помогала. У Марины не было воспоминаний детства – только отрывки, вспышки.

Самое первое – они переехали в новую квартиру. Четырехлетняя Марина зашла в комнату и увидела своих кукол – в большой коробке. У любимой, самой большой, самой красивой, была оторвана рука. Рукав «фонариком» сдулся и висел культей. Марина заплакала. Мать, занятая переездом, не успокаивала. Подошла, пошуровала в коробке, достала оторванную руку, засунула в туловище, расправила платье, отдала куклу дочери и ушла ругаться с грузчиками. Марина поняла, что кукла не настоящая подружка. Ей можно оторвать и приставить назад руку, и будет как прежде. Она методично оторвала у куклы руки, потом ноги, голову. Стянула платье и надела на другую куклу. А части тела этой, самой главной куклы в игрушечной иерархии, собрала и засунула в ведро, стоящее в коридоре – с остатками то ли краски, то ли побелки.

Утром у Марины поднялась температура. Мать, спеша на работу, позвала соседку по лестничной площадке – тетю Люсю, с которой вчера и познакомились. Тетя Люся забрала Марину к себе. У соседки была красная квартира – красный диван, красный ковер на стене. Марина лежала на диване и замирала от ужаса и восторга, боясь пошевелиться и сходить в туалет – вдруг он тоже красный? Так и пролежала на мокрой простыне до вечера, пока не пришла забирать мать. Марина плакала и боялась встать, потому что было стыдно. Уставшая мать нервничала, уговаривала надрывным голосом, сердилась. Марина, плача, не заметила, как заснула. Проснулась уже в своей комнате, в своей кровати. Еще долго потом она боялась посмотреть на тетю Люсю. Здоровалась, уставившись в пол.

Еще Марина любила утро. Потому что утром было все понятно. Мать плевала в узенькую коробочку на черную ссохшуюся краску, терла кисточкой и, корча рожи в зеркале, красила ресницы. Потом выливала из бутылки противно пахнущую жидкость – пиво, заменявшее лак для волос, – и терла волосы. Мать варила кофе, кофе всегда убегал. Она терла тряпкой плиту, подсушивая над газовой конфоркой волосы. Однажды, правда, включила газ, а зажженную спичку поднесла к голове. Волосы вспыхнули. Мать испуганно смотрела на свою руку с обугленной спичкой. Марина подбежала и накинула ей на голову полотенце. Мать кивнула и ушла в ванную.

На лестничной площадке по утрам подавал голос Ванька – сын тети Люси, Маринин ровесник. «Пора выходить», – говорила мать, и они шли в детский сад. Сад был рядом с домом, из их окна была видна веранда для игр. В старшей группе Марина ходила туда одна – мать не успевала отвести. Шла и плакала все двести-триста метров. Потому что дети шли с кем-то, а она одна. С Ванькой Марина ходить отказывалась – он ковырялся в носу и ел козявки, пока мать не видит. Марина хранила его секрет, но составлять ему компанию отказывалась с истерикой.