Читать «Последний князь удела. «Рядом с троном - рядом со смертью»» онлайн - страница 160

Поэтому потихоньку я стал расспрашивать бывшего крымского дипломата, что он думает о ближайшем будущем. Практически никого из гостей эта тема не интересовала, кайсацкий царевич вообще разговаривал только о соколиной охоте.

— По зиме придёт в Москву посольство, — был убеждён мурза. — Пять лет уже в крымском улусе поминок-тыша не видели. Оттого убыток великий всем биям, да хану с братьями его — калгой и нуреддином.

— Может, русское государство больше никогда дани платить не будет? — мне пришло в голову слегка спровоцировать урождённого высокородного крымца.

— Подарок се, не дань, для любви и дружбы, — хитро улыбаясь, ответил мурза. — Ежели друзей не одаривать, то их легко потерять. К тому же перестанет серебро течь к карачеям крымским, соберутся они у Ак-Кая, да с ними их бейсераки придут, и придётся великому хану из Бахчисарая на остров Родос съезжать. Кому от того польза? Всякий новый солтан первым делом в поход идёт, так издревле повелось.

— Значит, если о размере денежного выхода не договорятся, то снова ждать набега?

— Яз не звездочей, чтобы о грядущем ворожить. Что до походов степных удальцов, так буйные головы всегда найдутся, а ханские ярлыки пущай челеби читают, для того они выучены, — похоже, Янши мурза надо мной потешался.

— Всё ладно ли у Кази-Гирея с турским солтаном? Любовь между ними аль ссора? — задал свой вопрос Бакшеев.

— Благодарение Аллаху, у крымского хана сей час с Порогом Счастья великая приязнь, — расплывчато ответил бывший крымский дипломат.

— А с цесарем у солтана мир или война? — продолжал интересоваться Османской империей Афанасий.

— С Кафы слухи доходили, будто гневается на немцев Высокая Порта, те цесарцы препоны чинят войску турскому, да дани уже два года не платят. Опосля славной победы над кызылбашами неисчислимые орты янычарские могут на заход солнца повернуть.

К нашей беседе с эмигрантом из Крыма стал прислушиваться советник казахского царевича — мурза Карачей.

Заметив интерес татарского сановника, я, забыв историю, рассказанную Темиром Засецким, поинтересовался, не из Крыма ли выехал к нам уважаемый мурза.

— Нет, — вздохнув, ответил восточный дворянин. — Род мой из Бухары, имя мое Кадыргали-бек, яз есть верховный эмир Казачьей Орды.

— Почему ж поименовали тебя при здравице мурзой Карачеем? — довольно развязно поинтересовался я у пожилого среднеазиата.

— Се мой чин, жалованный от царя Сибири Кучума. При дворе османов именовать его великий визирь. Оросы прозывают по нему, — довольно сухо ответил Кадыргали.

Про Узбекистан и Бухару у меня имелись самые смутные знания, видел я их только в прошлой жизни по телевизору, в передаче про путешествия, потому проговорил по возможности расплывчато:

— Столица твоего родного ханства на реке Амударье? Там красивые гробницы и мечети, да вроде крепость старая имеется?