Читать «Последний князь удела. «Рядом с троном - рядом со смертью»» онлайн - страница 134

— Нет, Иван, бери людей с десяток и сам езжай, пусть один из извергов, который целее, места указывает. Пойманных — расспрашивай накрепко при видоках, потом отдавай воеводам да дьякам под роспись. Ежели кто иные места вспомнит — туда двигай. Всех, кого передал местным властям, — записывай, да кому отдал, пиши поимённо, с личным подписанием взявшего разбойников. Если кто из приказных таковых злодеев за посул отпустит — всех брата упрошу до застенков отослать, — выпалил я на одном духу.

Сон улетел напрочь. Рассказанное Лошаковым не умещалось в голове. Самое страшное, что существовал на услуги такого злодейского ремесла спрос. Нищенство — вот источник беды. При каждой церкви, при всех монастырях, при большинстве богатых дворов, не исключая мой и царский, — везде жили нищие-приживалы. Количество их выходило огромным, у каждого храма кормилось по трое-пятеро христарадничающих, а приход у той церкви, дай Бог, десять дворов. Отсюда дикая конкуренция между побирушками, желание поразить увечьями и язвами своими или принесённого с собой ребёнка. Местные жители считали подаяние милостыни одним из важнейших христианских обрядов, лучшим способом замаливания грехов. Конечно, находились среди собирающих пропитание Христа ради настоящие калеки и увечные люди, существовали одинокие женщины и сироты, но систему требовалось как-то ломать. Видимо, введение домов призрения и сиротских общежитий стало уже необходимостью, одни монастыри с этим справиться не могли, да, по сути, и не желали.

Глава 33

В последующие десять дней, несмотря на протесты Ждана, Углич почти на одну восьмую часть стал населён финнами. Почти четыреста выкупленных полоняников заполняли все свободные избы, множество освобождённых подселили к посадским, несмотря на протесты местных жителей. Тучков был страшно недоволен и не уставал мне выговаривать:

— Почитай всё серебро наторгованное — четыреста рублей растратили. Ладно бы продать потом полон подороже, так нет — будто христиан в уезде осаживаем. Есть у нас в купле с десяток каянцев-охотников, их в верховья Мологи пошлём, есть суми-рыбаки — этих в наши рыбацкие слободы, карелам пахотным тоже место найдём. Но у нас же двести шестьдесят душ баб и детишек из емьских посадов — Порва-города, да Келсинка какого-то неведомого, их куда девать?

— Ребятишек мастеровым покажи, может, в ученичество сгодятся, — моё предложение было встречено скептической ухмылкой. — Баб шерсть перебирать да прясть посадим. Надо горожан собрать, построить длинные дома для сего ремесла.

— У нас пряжи полно уже, ткать её не переткать. Ткачиха уж двух учениц взяла, а толку чуть, уж больно неловки.