Читать «Последний князь удела. «Рядом с троном - рядом со смертью»» онлайн - страница 127

На третий день после нашего возвращения из Устюжны в посаде внезапно зазвонили колокола. Я в этот момент находился в кремле и, услышав многоголосый звон, бросился одеваться. Пытаясь понять, пожар это или очередной бунт, выкатился во двор, навстречу торопливо идущему Афанасию.

— Княже, углицкая сотня с похода вернулась, — выдал мне причину переполоха Бакшеев.

Мне оставалось только ждать воинов у дворца, гадая, все ли вернулись живыми и здоровыми и кого из знакомых больше не доведётся увидеть.

Глава 32

К моему немалому облегчению, из северного похода вернулись целыми практически все. Погиб под Выборгом один из городовых дворян, да четверых привезли тяжелоранеными в волокушах.

Удачен оказался поход и на трофеи, мне в качестве государской доли достались воз мехов да шестеро полоняников, которых разместили среди дворовых слуг. Вернувшихся с войны бойцов вознаградили небольшим количеством серебра. Шестерым служившим в передовом ертоульном полку и особо отличившимся выдали по золотому и пригласили на торжественный ужин.

Среди званных на пир оказались мой старый телохранитель Андрей Козлов, угличский Гриша Отрепьев, Гушчепсе-Григорий да трое малознакомых мне дворян. За едой они делились впечатлениями от зимнего похода и посвящали меня в детали прошедшей кампании.

— Первую победу над свеями нам Бог даровал под самым градом Выборгом, — рассказывал Козлов. — Они в поле вышли наши полки встречать, да куда там. Резво ударили, немцы свейские в крепость побежали, едва на их плечах туда не ворвались. День потом постреляли в ворота из полкового наряда, да особого успеха не имели. Разорили посад со всей округой и тронулись далее. Полки московские на закат солнца по Гаменской дороге пошли, а охочие люди — донцы, новгородцы, да прочих северных городов сходные вои упросили воевод на север их, к Кореле, отпустить. Дошло наше войско чуть не до Каянского моря, оттуда по всей земле загонами рассыпались и на обратном ходе все деревушки и городки, где крепостиц не было, запустошили, пожгли да в полон увели.

— Григорий-то Бесленев, новокрещён, чуть наместника Каянского не споймал, — доложил мне уже изрядно выпивший мёду Отрепьев. — Самый чуток их сторожке удача не далась.

— Что ж ты молчишь, — развернулся я к черкесу. — Расскажи о том.

— А-а, дело-то не сладилось, говорить не об чем, — махнул рукой горец.

После продолжительных уговоров немногословный Гушчепсе начал рассказ.

— Под Кабы-городом наша малая сторожка ертоульного полка языка споймала. Служил среди нас ижорец, что вражий говор разумел. Порасспрашивал он взятого накрепко, тот и открыл окромя прочего, что наиглавнейший их воевода, наместник Фляминк самолично поутру аль с вечера поля и станы вражеские осматривает, для лучшего устройства битвы. Ну, мы между русским станом и свейским в роще засели. Подходили ночью вельми скрытно, коням морды и копыта холстом обкрутили, под хвосты татарские мешки подвязали, да следы замели. С восходом солнца в снег сами с лошадьми зарылись, токмо под вечер враг явился. Да не дал Тха удачи, ветер переменился, и свейские кони нас учуяли. Потому стрелы мы пускали не в упор, а за сорок шагов. Под воеводой свейским я вороного жеребца подстрелил, да не сразу тот пал, ещё с поприще пробежал. Ну и, знамо дело, с вражьего стана конники вышли своим подмогу оказать. Яз энтого Фляминка заарканил, а утащить не успел. Дворянин немецкий кожаную петлю разрубил да на меня бросился. С пистолей свей промахнулся, а на саблях мне счастье вышло. Пока схватка кончилась, враги своего воеводу уже уволокли да в меня палили вовсю. Так ни с чем в стан и вернулся, друга же станичные пару начальных свейских людишек до наших бояр притащили.