Читать «Женщина с глазами кошки» онлайн - страница 142

— Я врач.

— О как! Говорят, за границей врачи зарабатывают бешеные деньги. Да поставь ты сумку! Ты где остановилась?

— Поеду в отель.

— Даже не думай! Чего ты там не видела? Оставайся у меня, диван свободен. Вика, ты такая молодчина, что приехала! Ну, давай, ступай в ванную, сейчас выдам тебе полотенца.

Я иду в ванную. Что-то ненастоящее есть между нами. От тех девчонок, которые когда-то зависали в беседке, до нас сегодняшних, битых жизнью и бедами женщин, расстояние в целую жизнь. Шрамы на сердце многое меняют.

— Вот, возьми!

Наташка протягивает мне полотенца сквозь щель, я пытаюсь поймать ее руку…

— Да ну, глупости!

Она заходит в ванную и кладет полотенца на стиральную машинку.

— Тощая какая… Красивая татуировка. Мода сейчас такая?

— Нет, просто так вышло.

Я не знаю, о чем с ней говорить. Вообще не умею теперь этого — говорить. Когда-то мы все доверяли друг другу, а сейчас — не получится. Вот с Бартон Наташка нашла бы общий язык, я уверена.

— Заканчивай плескаться, буду тебя кормить. Отдохнешь с дороги, и поболтаем. Какая-то ты совсем не такая стала, хоть с лица, хоть с изнанки. Видать, тебе там несладко пришлось.

Она уже порезала помидоры, пожарила омлет, положила салфетки.

— Не знаю, к чему ты привыкла, но у меня, честно говоря, больше ничего нет. До зарплаты еще дня три, я завтра собиралась одолжить денег…

— Ты с дуба рухнула? Наташ, это я, и ты меня даже узнала. Чего ты дергаешься?

— Да ну, ты там, в америках своих, к другому привыкла, наверное, а…

— Я тебе сейчас расскажу, к чему я привыкла. Я полевой хирург, работаю в миссиях Красного Креста. Последний год провела в Африке, до этого была тоже жуткая дыра. Я привыкла есть в спешном порядке, часто — под обстрелом, еще чаще — на фоне трупов или госпиталей под открытым небом. Рацион, правда, другой: бананы, рис или кукурузная каша, крекеры и кока-кола. Надоело до чертиков, если честно.

— Сумасшествие какое-то… Вика, зачем тебе это надо?!

— Не знаю. Наверное, там я чувствую, что живу. А еще мне не надо улыбаться всем и каждому, врать на каждом шагу и носить в жару колготки. Зато могу трахнуть понравившегося мужика, а не перепуганного кролика, смертельно боящегося ответственности за любое свое движение. Там я вижу жизнь и смерть и могу об этом говорить, и о многом могу говорить, не боясь обвинений в недостаточной политкорректности. Знаешь, что такое политкорректность? Сейчас расскажу. Это когда негра нужно называть афроамериканцем, как будто замена слова изменит то, что человек принадлежит к негроидной расе, когда нельзя старика называть стариком, говорить о смерти и еще много о чем, потому что данная тема, дескать, травмирует сограждан. Политкорректность такая штука, на которой адвокаты зарабатывают бешеные деньги, и люди судятся друг с другом как ненормальные. Нет, на меня в Штатах нападает икота, так что под обстрелом мне как-то уютней.

— Так пострелять тебе для аппетита? У меня с Нового года завалялись петарды.

Наташкины глаза смеются. Мы обе изменились, но не так, как сперва показалось.