Читать «Смерть императора» онлайн - страница 137

«Надо было ему сказать – пусть бы взял с собой Аррию, – подумал раненый. – А я бы вот так… здесь…»

Он закрыл глаза, и его стало затягивать куда-то в темную липкую воронку…

Очнулся он от того, что Тит тряс его за плечо.

– Это дом Аттия, – сказал он. – Он горел… Там все разграбили и теперь ушли.

– А где… – прохрипел Тиресий.

– Мертвые… – выдохнул Тит.

– Все?

– Не знаю. Аттий – точно.

«Если бы мы не ушли, то все сообща могли бы отбиться… – подумал Тиресий. – Или не могли бы… если нападавших было слишком много. И мы бы тоже умерли. Но он сам виноват. Он сам это выбрал…»

Тиресий мог бы позлорадствовать при мысли, что острие предательства обернулось против самого Аттия ядовитым жалом. Но в этот миг центуриону было не до торжества.

– Куда мы теперь? – спросила Аррия.

– К соседям, – отозвался Тит. – Их дом уцелел. И нас там ждут.

Глава III

В осаде

Тиресию вновь стали сниться пророческие сны. Правда, толку от них не было никакого. Во сне виделись ему пожары, толпы воющих и орущих мародеров на улицах, предсмертный крик убиваемого под окном человека – он просыпался, и уже наяву повторялось все то же. Дым над крышами в утреннем небе перечеркивал по вертикали крошечное оконце верхнего этажа. Тиресий лежал в каморке под самой крышей, изнывая днем от нестерпимой жары. Но здесь его хотя бы никто не тревожил, и он мог забываться время от времени тяжелым болезненным сном. Окно всегда было открыто, и Тиресий слышал, когда толпа врывалась потоком в устье улицы, мародеры ломились в дверь дома Миуса, ломали дубовые створки, но не могли сломать, стонал и хрипел, умирая, какой-то погромщик, оказавшийся, на свою беду, греком.

Тиресию не становилось лучше, но и хуже тоже не становилось – он как будто застыл между жизнью и смертью. В доме Миуса имелись большие запасы фиников и инжира, вина и масла, но почти не осталось муки. Через день Тит уходил за припасами – выскальзывал на рассвете из окна второго этажа и дакийским волком крался по улицам города. Дверь Миус не открывал – ее забаррикадировали мебелью, мешками с песком и землей, которую выгребли из клумб большого перистиля. Сверху еще завалили бревнами, всем, чем могли, – лишь бы снаружи невозможно было открыть. Два окна первого этажа, что выходили на улицу, тоже заделали. В доме Миуса было много народу – здесь оказались и двое рабов из дома Аттия – сумели ускользнуть, – и Вонобий с сестрой – никуда он не ушел, оказывается, и Марк Антоний с беременной своей женщиной и мальчишкой. Вот только Аттий пожертвовал собой, обороняясь от троицы якобы защитников. Он сам их, на свою беду, пригласил в дом, желая заменить Тита и Тиресия, которых обманом выставил за дверь. Пока хозяина убивали, остальные через боковой ход перебирались в соседний дом. Никто не стал помогать хозяину. Потом один из предателей отворил дверь, и толпа мародеров-греков ворвалась внутрь. Аттия ограбили свои же. Ну что ж – вряд ли кто его пожалел: издавна говорят, что глупость не является оправданием.

Тиресий старался не думать об Аттии – о мертвых либо хорошо, либо ничего.