Читать «Портреты пером» онлайн - страница 62

Дальше в путь! «Мы добрались, — рассказывает Тепляков, — до вечно-снежных вершин Джебель-Саннина, который возвышается над всем Ливанским хребтом. Достигнув такой высоты, нам оставалось одно, как и в человеческой жизни, — спускаться вниз».

Спустились в Баальбекскую долину, где Тепляков задержался на два дня — осматривал грандиозные развалины древнего города Баальбека рядом с бедным селением того же названия, окруженным зарослями орешника.

Ближе к Дамаску, сирийской столице, открывался истинный рай земной — утопающая в садах долина. «Везде калитки в сады, как в России Звонки стад, ропот ручьев…»

И вот окруженный стеной Дамаск. Въехали в ворота, по узким улицам и переулкам добрались до францисканского монастыря. Здесь русскому путешественнику отвели комнату, предоставили постель.

На другой день он бродил по базарам, обедал у английского консула, ужинал у французского, узнавал дамасские новости. Сирийский генерал-губернатор оказался в отъезде. «Власть сирийского генерал-губернатора, — записал Тепляков, — ограничивается лишь гражданскими делами; военное управление страной сосредоточено в руках Ибрагима-паши».

Задерживаться в Дамаске не имело смысла. Пора было расстаться с нанятым в Бейруте слугой, отпустить его вместе с лошадьми… Так что слугу и лошадей надо было нанимать заново. Слуга, он же драгоман, то есть переводчик, нашелся, лошадей для выезда из Дамаска нанять не удалось. Тепляков нанял трех мулов.

И снова в путь — через горы на запад, в маронитскую столицу Деир-эль-Камар. «Все вверх и вверх по карнизу гор над Баальбекской равниной, опять утесы и с них водопады… Холодный и порывистый ветер…»

Деир-эль-Камар. Высоко на горе — выстроенный в мавританском стиле дворец эмира Бешира. Рядом, на склоне другой горы, — многочисленные хижины, шелковичные и оливковые деревья. «Все это дико и прекрасно», — отмечал Тепляков.

Вместе с драгоманом своим и одним местным жителем (вызвался быть проводником) он поднялся на гору, к сводчатым воротам дворца.

Его просьбу об аудиенции передали эмиру, и тот дал свое соизволение.

Втроем прошли несколько внутренних дворов, где увидели дворцовую стражу. «Спешившись, стояли эти стражники рядом со своими лошадьми, верблюдами, мулами и ослами, — рассказывает Тепляков. — Затем я проходил дворы с артезианскими колодцами и аллеями апельсиновых и лимонных деревьев. Далее — длинные галереи с арками и мавританскими колоннами. Наконец, я вошел в зал».

На полу, на подушках, сидел седобородый и голубоглазый эмир Бешир. Всем предложено было сесть, принесли трубки и кофе.

Эмир интересовался целью путешествия Теплякова. Восхвалял красоту Ливана и целебность горного воздуха. Никакой откровенности в разговоре эмир себе не позволил, «речь его отличалась тоном серьезной осторожности», как отметил Тепляков. Отметил он и патриархальные нравы при дворе: «…во время моей аудиенции у эмира простые друзы и марониты без церемоний входили в приемный зал. Одетые в длинные хитоны и сандалии, они спокойно подходили к своему властителю и почтительно целовали бахрому подушки, на которой сидел Бешир. Затем рассаживались и пили кофе, который им тотчас разносила дворцовая прислуга».