Дорогой Лоуренс!
Я несколько раз пыталась писать дневник. Вы утверждали, что мне это будет очень полезно. Но я предпочла бы говорить с вами, а не сама с собой.
У меня неприятности с Лилиан. Правда, меня это мало волнует. Кто она такая, в конце концов? Или это у нее неприятности со мной. Она открыла дверь утром как раз в тот момент, когда от меня уходил джентльмен. Мой вечерний посетитель. Всюду она лезет. Проводила его взглядом и, когда он зашел в лифт, сказала:
– Лидия, я действительно беспокоюсь за вас!
Какая наглость! Я сказала старой ведьме, куда она может идти со своим беспокойством. Что она понятия не имеет, о чем говорит, и что мне осточертело вмешательство в мою жизнь, спасибо большое, и буду очень благодарна, если меня оставят в покое.
Я абсолютно не терплю, когда мне указывают, что делать, а что – нет. И никогда не позволяю себя третировать, верно ведь? Одному Богу известно, как они старались. И если не сломали меня, то какой-то старухе в дешевых слаксах и мокасинах и подавно это не удастся. В следующий раз, постучав в мою дверь, она не дождется ответа.
Ей не следовало бы лезть в чужие дела. Иногда я нуждаюсь в обществе, и вы это понимаете, не так ли? Но я не могу довольствоваться старухой и тремя черепахами. Я еще молода и не ушла в монастырь. Какой смысл переезжать в город, если мне не позволено немного поразвлечься? Я бы подвела нас обоих, Лоуренс, если бы не пыталась жить полной жизнью. И не потерплю нотаций. Ни от кого!
И теперь готовлюсь провести ночь вне дома.
Ваша вечно надеющаяся Лидия.