Читать «Нерассказанная история» онлайн - страница 65
Моника Али
Я ответил, что тоже верю в реинкарнацию. Но в подробности не вдавался. Думаю, что оскорбил ее, и она решила, будто я подшучиваю над ней. Может, мне следовало сказать, что я верю во второй шанс.
...
Я постоянно торчу у окна или хожу на прогулки. С целью «прояснить голову». Тоже мне, пустая надежда…
Я пытаюсь все разложить по полочкам. Какая причина должна быть первой в списке? Перечисляю их в уме снова и снова. Но какой в этом смысл? Какая разница?!
Достигну ли я точки окончательной ясности, если запишу все по порядку?
Именно этот вопрос я привык задавать. Мысли, изложенные на бумаге, обостряют способность логически мыслить. Наружу выплывают слабые места в доводах.
Беда в том, что не все причины были верны.
Она считала, что за ней охотятся. Доказательством, по ее мнению, служила смерть несчастного парня, телохранителя, которого уволили со службы, после того как их отношения были раскрыты. Он погиб в мотоциклетной аварии. Или «аварии».
Она никогда не говорила об этом без того, чтобы не начертить пальцем кавычки в воздухе. Вот как далеко они способны зайти! Вот какими безжалостными могут быть!
Я не всегда понимал, кто эти «они». Подозреваю, что ей это тоже было не совсем ясно. Хотя иногда она показывала пальцем на своего свекра. Никогда на свекровь, которая в силу своей роли просто обязана оставаться вне подозрений!
Было ли это чистой паранойей, когда она велела проверить Кенсингтонский дворец на жучки (я сам рекомендовал фирму) или осматривала машину, боясь обнаружить маячок? Не могу сказать точно. Но чувствовал, что обнародование подслушанных телефонных разговоров с любовником – это подстава, чтобы уравновесить ситуацию после того, как ее муж был равным образом опозорен. Она всегда думала прежде всего о детях. Но тогда они были слишком маленькими (восемь и десять, по-моему), чтобы что-то понимать. Все еще ограждены собственной юностью.
Я настоятельно советовал ей не отказываться от королевского покровительства. Хотя знал, насколько она упряма. К тому же она все решила. И не могла вынести ощущения того, что они постоянно за ней следят. Она хотела стать свободной. И была уверена, что существуют силы, желающие ее смерти. Это предположение она с пугающей частотой повторяла в моем присутствии. И не только в моем. Но и других доверенных лиц. К сожалению, последние не всегда оправдывали свое звание: вода на мельницу «теоретиков заговора».
– Лоуренс, неужели не видите? – спокойно сказала она однажды, когда мы гуляли в саду Кенсингтонского дворца и уселись в обвитой клематисом беседке.
– Я всегда была для них пятой спицей в колеснице. Помехой. Я не уйду тихо, и это доводит их до безумия. Они считают, что мне стоило бы лечь и умереть.
Я заверил, что они, конечно, ее недооценивают. Мне всегда было трудно не запутаться в ее точках зрения на мир: когда мы беседовали, я тоже говорил «они» и «их».
– Все намного хуже.
Она потянулась к фиолетовому цветку и принялась обрывать лепестки.
– Не стану делать этого им в угоду. Поэтому им придется все устраивать самим. Скажем, я куда-то еду, и тормоза внезапно откажут. Нечто такое, что выглядело бы вполне невинным. Когда все случится, вы сами не поверите, что это убийство, верно?
