Читать «Нерассказанная история» онлайн - страница 29

Моника Али

Одно из ее многих противоречий…

...

25 января 1998 года

Конечно, она сказала неправду о том, что ей нечего делать. Возможно, в этом был некий элемент истины. Она не хотела быть просто вешалкой для одежды. Но иногда она поразительно умела принизить себя. Одна из ее любимых фраз:

– О, я ничего в этом не понимаю. Всегда бездельничала в школе. Единственная награда, которую я тогда получила, – за самую ухоженную морскую свинку.

Но все, за что бы ни бралась, она делала безупречно, и думаю, разгадка была в том, что она не просто выполняла возложенные на нее обязанности, а отдавала всю себя, и люди это чувствовали, старались обязательно вернуть ей что-то взамен. Ее муж презирал это качество и то, что она получала истинное удовольствие от мероприятий, которые он считал тоскливой повинностью, навязанной судьбой и роком.

Преподаватель дикции подготовил аудиозапись, которая, как он считал, поможет достичь более тесной связи с публикой, смягчив ее отчетливо резкий выговор. Она почти не обратила внимания на эту запись. Публичные выступления никогда не были ее сильной стороной. Но она была достаточно проницательна, чтобы понимать: вопрос не в классовых различиях. И лучше быть откровенно шикарной, чем фальшивой. Несмотря на аристократическую родословную и то, что она прекрасно ладила с преподавателем, ее голос по-прежнему оставался невыразительным. Самым обыкновенным. Трудноузнаваемым. Конечно, сейчас это оказалось преимуществом, но она не хочет верить. И постоянно гоняет запись, стараясь убрать аристократический выговор, смягчить резковатые дифтонги и тянуть гласные. Я подумывал сказать ей, что природа возьмет свое и со временем все вернется на круги своя. Но воздержался, потому что теперь ей действительно нечего делать.

У меня были некоторые сомнения относительно скромности дома, но и тут я сделал все возможное, хотя интерьеры – не моя специальность. Оглядывая окружающую меня обстановку, я признаю, что журнальный столик выиграл бы от поставленной на него чаши, что пушистое покрывало украсило бы диван и что строевой порядок на письменном столе могла бы несколько оживить пара безделушек. Но большую часть времени я пребываю в состоянии благодати, принимая окружающий меня мир, словно дар божий.

Ко времени моего третьего… нет, четвертого визита она внесла в обстановку чисто женские изменения, но я обрадовался, что зверинец был целиком сохранен. Я четыре раза останавливался в этом доме. В первый визит снял дом, во второй – отвез ее туда, в третий – когда вернулся после похорон, и в четвертый – приехал в ноябре и, после того как она оправилась от операции, отвез в Землю обетованную. Третий визит был самым нелегким, хотя и в остальных имелись свои сложности.

Я сделал все, чтобы защитить ее, убрав из дома телевизор. Посещение собственных похорон – любимая тема авторов триллеров, это уже граничит с психопатией. Видеть, как твои дети идут в похоронной процессии, достаточно, чтобы свести с ума любого нервного человека. Представляла ли она себе эту сцену, когда мы планировали ее побег? Скорее всего нет. К концу она была так измучена, так изведена, так отчаялась, что все ее воспоминания, связанные с мальчиками, были временно заблокированы.