Читать «В заразном бараке» онлайн - страница 2

Станцик (выбираясь из постели). Да… Что же мне такое приснилось…

Линвивер. Не обращай внимания.

Он останавливается перед кроватью пациента, который кричал во сне. Это рядовой матрос лет двадцати с небольшим по имени Чакли — очень худой и изможденный. Он только что проснулся, весь мокрый от пота, и смотрит остекленевшим взглядом очень больного человека. Линвивер щупает его пульс и вставляет градусник ему в рот, затем делает какие-то пометки на карточке, прикрепленной к спинке кровати. Пока он осматривает больного, пациенты занимаются кто чем: один листает журнал с комиксами, другой разминается, кто-то играет в карты, кто-то включил радио и слушает песню «Don't Fence me In». Два пациента рядом с кроватью Чакли говорят о нем, не смущаясь его присутствием.

Дадарио. Ты слышал Чакли? Ты слышал его, Шварц? Он всю ночь кричал «Солнышко!», «Солнышко!». Это достало меня. Я не мог уснуть. Кого он звал, как думаешь?

Шварц. (Серьезный еврей в очках, возможно, на несколько лет старше других пациентов, большинству из которых лет двадцать. Он отрывает взгляд от книги?) Свою сестру. Больше у него никого нет. Ее сбила машина — в Атланте, кажется. Она в очень плохом состоянии. Чакли рассказывал мне о ней на прошлой неделе, до того, как ему стало хуже. Бедный парень.

Дадарио. Они должны держать таких, как он, в отдельной палате. Это было бы лучше и для него, и для нас. Я не могу всю ночь слушать его крики. Это сводит меня с ума.

Шварц (возвращаясь к книге). Бедный парень.

Станцик (к Дадарио). Дадарио, тебя что больше заводит — жопы или сиськи? Меня, например, жопы. Когда думаю о заднице, в которую можно было бы засадить пару палок, я завожусь по-настоящему.

Дадарио. (Он бреется электрической бритвой.) Что касается меня, то меня заводят и жопы, и сиськи, Станцик. Чувство гармонии — вот что нужно миру, если хочешь знать мое мнение.

Линвивер. (Остановился у кровати чернокожего по имени Лоренцо Кларк. Чернокожий проснулся, но выглядит изможденно.) Как себя чувствуешь, Лоренцо? У тебя сегодня такой вид, будто сам черт тебе не брат.

Кларк. Приятель, у меня были времена и получше. Каждый день мои яйца все чернее и чернее. Как думаешь, почему это?

Линвивер (проверяет его пульс). Все будет хорошо, Лоренцо. Потерпи. Лежи себе и жди. (Нота фальшивой веселости в голосе.) Тебя выпишут на День Труда, будешь уплетать барбекю из свиных ребрышек и вспоминать наши джунгли в Порт-Ройяле, как дурной сон. Мне кажется, ты не прочь хорошенько позавтракать?

Кларк, (вяло). Мне довольно хреново. Лучше оставь меня в покое.

Линвивер. Где твоя карта, моряк?

Он внимательно смотрит на очень молодого матроса, который старается осторожно пройти мимо него. Это рядовой матрос по имени Уолли Mакгрудер. Он одет в такую же белую госпитальную робу, что и остальные пациенты. С первого взгляда в нем заметны растерянность, смущение и тоска.

Макгрудер. Я… мне нужно в туалет, я имею в виду…

Линвивер (настойчиво). Нет-нет! Только после того, как я увижу твой диагноз. Ты новенький. Ты прибыл прошлой ночью, когда меня не было?