Читать «Крепости и замки Сирии эпохи крестовых походов» онлайн - страница 32

Судя по тому, во что превратили Робер и Гийом небольшую византийскую крепость, находившуюся до прихода крестоносцев на месте Саона, отец и сын были большими романтиками. Когда первый европеец Эммануэль Рей, после семисот лет забвения в конце XIX века увидел Саон, он не мог скрыть своего восхищения и описывал её в своём труде в самых восторженных тонах. Вторым европейцем, который увидел её, по-видимому, был Томас Лоуренс. Ему очень пригодилось описание Рея, без него он вряд ли нашёл бы Саон. Можете себе представить состояние Лоуренса, когда он, вслед за Реем, увидел возвышающуюся посреди ущелья грозную крепость, скрытую от глаз людских окружающими холмами. Он ожидал увидеть чудо, но увиденное потрясло его, к тому времени заболевшего малярией.

«Саон, возможно, чудеснейшая из крепостей, которую я когда-либо видел, – пишет он матери. – Изумительный донжон в нормандском стиле, совершенный во всех отношениях, другие башни в изобилии, часовни, бани (арабские) и дворец. Больше всего мне кажутся оригинальными ворота и ров – его ширина колеблется от 15 до 27 метров, а глубина – от 18 до 40 метров – представьте себе, он вырублен в скале. А в центре рва оставлена гранитная игла, чтобы поддерживать середину подъёмного моста. Это, на мой взгляд, самая сенсационная вещь, какую я когда-либо видел в строительстве крепостей. Жалею, что я не художник. Здесь сотни других вещей, вызывающих интерес для специалистов в строительстве. Я оставался здесь два дня…».

Восторг Томаса Лоуренса стал понятен, когда наша машина, пропетляв добрый час среди бесчисленных зёлёных холмов, стала спускаться в ущелье по крутому серпантину, скрипя тормозами и грозя сорваться вниз при каждом новом повороте. Опасность усугублялась тем, что как только мы подъехали к краю плато и начали спуск, солнце быстренько спряталось за огромную чёрную тучу, неожиданно выплывшую из-за гор, поднялся ураганный ветер, раздался гром, и в мгновение ока дорога стала такой скользкой, что вполне сгодилась бы в качестве бобслейной трассы.

За очередным поворотом дыхание у меня перехватило, но не от страха за свою жизнь: сквозь потоки дождя, стеной стоявшего перед лобовым стеклом, моим глазам открылась фантастическая картина.

Почти всю ближайшую к нам часть ущелья занимала вьющаяся длиной змейкой крепость. Её сердцевина и нависшие над ней каменные своды ущелья утопали среди буйной растительности, сквозь которую кое-где пробивались стены и смущённые башни, всем видом своим протестовавшие против неумолимого хода времени и наглого буйства природы, грозившего полностью скрыть их от глаз людских.

Мы спустились на дно ущелья и нашли узкую входную дверь в одной из стен. Узкий зазор между крепостью и окружавшими её скалами был заполнен маршрутками и легковыми автомобилями, которые облепили крепость со всех сторон. Такого обилия туристов мне не приходилось видеть ни в Маркабе, ни в Крак де Шевалье – сказывалась близость Латакии, средиземноморской жемчужины Сирии. Латакия в грозную пору войн крестоносцев какое-то время принадлежала вдовствующей антиохийской княгине Алисе, а Саоном в это же время правил Гийом, сын Роббера. Какие были отношения между княгиней и вассалом, я не знаю, но Гильом Тирский писал, что владелец Саона поддержал бунт Алисы против её отца, короля Иерусалимского королевства Балдуина, и возвёл её на опустевший трон. Похоже, время не осталось равнодушным к этой истории и перекинуло мостик между туристами, посещающими Латакию, и крепостью. Сейчас все они спрятались от ливня где-то внутри грозой цитадели, а я стоял в немом изумлении, не смея оторвать глаз от её мощных стен. Я находился как раз в том месте, где проходил ров, описанный Томасом Лоуренсом. Когда-то стены крепости соприкасались с этой стороны со скалистым плато, и, чтобы сделать Саон полностью неприступным, рыцарь Гийом приказал выдолбить в горной породе ров длиной в сто пятьдесят метров. Позже я услышал от гида одной из групп, что объём вынутой здесь скальной породы равен объёму одной из пирамид Хеопса. Только за это я бы причислил Саон к одному из чудес света. Но самое удивительное было в том, что камнетёсы, выполняя замысел владельца, сумели так выдолбить породу, что оставили посреди рва гранитный столб высотой более двадцати метров для поддержки подъёмного моста, когда войскам гарнизона нужно было срочно попасть в крепость, спасаясь от врагов. Глядя снизу вверх на вершину иглы, я представлял себе, с какой осторожностью рыцарям нужно было передвигаться по узкому мосту, особенно всадникам на лошадях, чтобы не свалиться в пропасть. Думаю, в спешке или в сутолоке кто-то мог и сорваться вниз. Я внутренне вздрогнул: и костей не соберёшь!..