Читать «Хитрованы» онлайн - страница 6

Вольдемара Долгорукова суд приговорил к трем годам тюремного заключения с лишением особых прав.

«Маркиз» де Сорсо резолюцией суда был приговорен к лишению всех прав состояния и к ссылке на каторжные работы в Вологду, где и окончил свои невеселые дни.

Султан Эрганьянц, нахичеванский купец с кликухой Шах, был отдан на принудительное лечение в смирительный дом, потому как еще до оглашения судебного приговора пустил изо рта обильную желтую пену и громогласно объявил себя «царем всех армян» на весь зал заседаний. Через три четверти часа после того, как он потребовал у председательствующего вернуть ему корону и скипетр, приставы взяли Шаха под белы рученьки и вывели из зала, передав его санитарам из желтого дома.

Остальные «валеты» резолюцией суда были приговорены к лишению всех особенных, лично и по состоянию присвоенных прав и имуществ с отданием в исправительные арестантские отделения от шести месяцев до двух лет.

Пять искренне раскаявшихся прямо на судебном следствии мошенников, не принимавших участия в крупных аферах, в том числе и потомственный почетный московский гражданин Мазурин, были наказаны огромными штрафами и общественным порицанием, после чего зареклись преступать закон даже в мелочах. И, кажется, сдержали слово.

Уже через год после памятного заседания о нем мало кто вспоминал. Еще через два года его вытеснили не менее громкие дела, где главными фигурантами являлись душегубцы с ярославской дороги и мздоимцы из московского губернаторского дома. Через три года оно напомнило о себе мошенниками, занимавшимися продажей фальшивых векселей.

А потом – миновало и три с половиной года…

Часть I Вольдемар Долгоруков

Глава 1 Приехали, барин

Жарким июльским утром 1880 года к казанской пристани пароходной компании «Надежда» пришвартовался новенький двухпалубный пароход «Императрица Елисавета». В числе прочих пассажиров на каменистый берег сошел плотный молодой мужчина лет двадцати восьми. Был он при усах и аккуратно подстриженной русой бородке, в добротном в бледно-белую полоску костюме из английского сукна и с тростью черного дерева с роговой позолоченной рукоятью в левой руке.

Мужчина огляделся, подозвал расторопного татарина-извозчика и велел ехать на Воскресенскую улицу.

– Остановишь у «Европейской», – небрежно бросил он, плюхнувшись на сиденье.

Да, теперь он чувствовал себя вполне сносно. Не то что неделю назад, когда вышел из ворот Бутырского острога в сопровождении пристава, а в ушах еще звучали слова помощника начальника тюрьмы Шкляревского, читающего протокольную выписку:

«…Освободить из заключения в Бутырском тюремном замке Долгорукова Всеволода Аркадьевича за истечением срока наказания с запрещением проезда, остановки и проживания в столице Российской империи городе Санкт-Петербург, а также губернских городах Москва, Киев, Минск, Харьков, Одесса, Смоленск, Варшава и Рига. Также ему запрещены остановка и проживание в губернских городах Лодзь, Вильна, Тула, Баку, Кишинев, Ростов-на-Дону. Помимо вышеуказанного, запрещается проживание в губернских городах Российской империи Николаев, Ташкент, Саратов, Рязань, Пермь, Екатеринбург, Нижний Новгород, Самара…»