Читать «Альтернатива выживанию. Введение в психосинтез» онлайн - страница 39

Ответ, который часто дают на этот вопрос: комфорт, радость, отсутствие тревоги, удовлетворение, освобождение, смысл, возможность подурачиться, чувство принятия. Даже в случае с тяжелым алкоголизмом и наркоманией на этом полюсе находится умиротворение, спокойствие, чувство, что все хорошо.

Через наши большие и маленькие зависимости мы избегаем чего-то и к чему-то стремимся. Но при этом не уходим от первого и не приближаемся ко второму: переедание опустошает вместо того чтобы наполнить, а травматичные отношения, в которых мы остаемся из страха почувствовать одиночество и отверженность, не приносят желаемого чувства принятия, которое ускользает от нас. Это своего рода магнитное поле, в котором нас отталкивают одновременно и нижний полюс, и верхний. И как бы она нас ни разрушала, такая динамика хорошо служит своей цели: избежать столкновения с собственной раненостью.

Поскольку все мы ранены по-разному, то и зависимости есть у каждого свои. Объект зависимости непринципиален, важно только то, чтобы он помогал избегать встречи с небытием. Пристраститься можно даже к такой, казалось бы, высокодуховной практике, как молитва или медитация, если в этом состоянии мы можем вновь и вновь испытать единение с высшим миром или с Богом, и отрешиться от мира, который ощущаем как греховный или иллюзорный.

Трансперсональное расстройство идентичности

Многие люди, испытав такое единение, начинают противопоставлять себя миру. Получив глубокий религиозный или мистический опыт, они считают себя наделенными правом действовать исходя из этого опыта, даже если это и имеет следствием насилие по отношению к другим. Это могут быть внешне очень вдумчивые люди, уверенные в своей моральной правоте и ответственности.

Происходит идентификация с полученным опытом высшего бессознательного – трансперсональная идентификация (the transpersonal identification). Прикоснувшись к такому рафинированному добру, радости и красоте, каждый из нас может подумать, что это и есть настоящее, правдивое, то, к чему мы все идем всю свою жизнь. И – о чудо – мы дошли, и теперь либо хотим вразумить «недошедших», либо и вовсе считаем их ни на что не годными недочеловеками.

В таком случае мы обесцениваем других, и, действительно, часто можно услышать в этом контексте слова «недочеловек», «сатанинский», «нечистый», «греховный». Одновременно мы получаем доступ к чувству правоты и уверенности, которые также есть в нашем высшем бессознательном.

Все люди, пережившие трансперсональный опыт, в той или иной мере идентифицируются с ним. Но проблема возникает не из-за самого опыта, который может быть действительно глубоко затрагивающим нас, а из-за того, как мы этот опыт впоследствии интегрируем. Если мы используем его для расширения нашей картины мира, он делает нас ближе к себе. Если же мы за счет такой идентификации диссоциируем с собственным травматическим опытом, это создает опасность религиозного фанатизма. Джон Ферман назвал этот феномен трансперсональным расстройством идентичности (the transpersonal identity disorder, TID).