Читать «Альтернатива выживанию. Введение в психосинтез» онлайн - страница 30

Рис. 2. Поле сознания и воли

Обычно поле сознания и поле воли увеличиваются и уменьшаются по отношению друг к другу ситуативно, но вам наверняка известны люди, у которых такой дисбаланс является постоянным. Людям, которые в большей степени осознают, бывает сложно принять многие решения, а люди с более развитой волей, могут быть очень эффективными работниками, но очень мало следят за собой и плохо понимают партнера в отношениях.

Воля дает о себе знать также и в ходе разотождествления. Когда мы разотождествляемся с каким-то аспектом себя, мы испытываем чувство освобождения еще и потому, что этот аспект перестает нас контролировать. Как писал Ассаджиоли, все, с чем мы идентифицируемся, контролирует нас, а то, с чем мы разотождествлены, контролируем мы сами.

Моя персональная воля проистекает из того, что Я есть – потому могу проявить себя вовне и могу выбрать, как именно это сделать. Воля свободна и наследует трансцендентность-имманентность Я: трансцендируя, я выхожу за границы себя, в то же время, проявляясь вовне, я в еще большей степени являюсь собой. Виктор Франкл иллюстрировал эту мысль метафорой: самолет не становится автомобилем только потому, что он ездит по земле, но в глубоком смысле самолетом он становится, когда взлетает в воздух.

Имманентность воли также проявляется в том, что субличности, с которыми мы можем идентифицироваться, равно как и наша выживающая личность, никогда не контролируют нашу волю целиком: воля исходит непосредственно от Я, и потому у нас всегда есть потенциал для того чтобы изменить нашу жизнь.

Важно различать в этом контексте волю и силу воли. Силой воли часто называют то, как мы обходимся с отдельными своими особенностями: говорим, что нужно иметь силу воли, чтобы не проявлять какие-то свои слабости или чтобы лучше контролировать себя. Но таким образом мы только учимся частично игнорировать себя, и опять приходим к формированию выживающей личности.

Персональная же воля предполагает, что в моменты, когда мы встречаемся со своими слабостями и беспомощностью, мы свободны в том, чтобы принять их как часть себя, и признать, что мы не всемогущи и существуют данности в этом мире, с которыми мы больше ничего не можем сделать.

Когда мы встречаемся в себе с глубокой раной, очень важно принять волевое решение быть с ней, не отворачиваться от нее и не пытаться скорее залепить ее каким-нибудь пластырем, имитируя лечение. Потому что, только приняв свою раненость на глубоком уровне, можно начать ее исцеление.

Здесь мы разотождествляемся даже со своими чувствами независимости и свободы, чтобы стать как можно более открытыми ко всему, что может встретиться нам в глубине себя. В определенном смысле, мы теряем себя, чтобы себя обрести: разотождествляясь со своими «сильными» сторонами, принимаем «слабые» – и тогда можем включить и те, и другие как неотъемлемые части в свою более целостную личность.